— Рубцы будут, — сказала девушка. — Но это пустяки. — Она прижалась ко мне, обвила мою шею руками. — Ты останешься? Папа еще в рейсе, мы одни будем.
— Но тебе же больно, — я погладил ее по спине. — И после прижигания разве можно?
— Я сейчас позвоню Люсе и спрошу, — Таня выпустила меня, подошла к телефону.
— Ты, что, так и спросишь? — удивился я.
— Конечно. Мы же женщины. Заодно с мамой поговорю, узнаю, как она чувствует.
Девушка отыскала в сумочке листочек с записанным номером телефона Люси и подняла трубку. Она разговаривала минуты три. Потом сообщила мне:
— Всё о`кей! Мама поужинала и сейчас спит. Я не стала ее будить. Надо же, ей всегда только к утру удавалось уснуть…
— Значит, лечение дает о себе знать, — сказал я.
Таня надела халат, затянула на талии пояс.
— Я сейчас сварганю ужин.
— Мне домой надо съездить, — сказал я. — Кое-что нужно сделать. И приеду.
— Точно, приедешь?
— Точно.
* * *
Из-за пробок я доехал к себе в десятом часу. Припарковал машину во дворе. Поднялся. Открыв дверь, я заметил, что в комнате горит свет. Возможно, утром я забыл выключить. Повесив на вешалку куртку, я зашел в гостиную. И обомлел. Моя кукла сидела на диване, положив руки на колени, без движения, уставившись пред собой неподвижными, округлыми глазами. Я опомнился не сразу. Первое, что пришло мне в голову — Бык! Бык заходил опять! Я даже представил, как он здесь хозяйничал в мое отсутствие. В нем, конечно, взыграло любопытство, когда он обнаружил в соседней комнате куклу женщины. Он, наверняка подумал следующее: " Э-э, да у этого парня проблемы на сексуальной почве!" А уходя, Бык перенес куклу в гостиную и усадил на диван.
Я тщательно проверил входную дверь — никаких следов взлома. И в комнатах все предметы были на своих местах.
"Постой-ка! — осенило меня. — Так кукла сама и встала!"
Сегодня день выдался солнечный, лучи проникли в окно и зарядили батареи в голове куклы! Но, вероятно, батареи зарядились не достаточно хорошо, поэтому в чипе заработал только отсек, отвечающий за двигательные функции.
Я переоделся в униформу и тщательно вымыл руки с мылом, затем протер их еще ваткой, смоченной спиртом. И принялся рассматривать куклу, со всех сторон, наклоняясь, садясь на колени, отходя подальше назад, и приближаясь. Явно бросалось в глаза, что тело куклы, за мое отсутствие, порозовело, оно уже не было таким белым, как гипс. Местами кожа лоснилась. Я дотронулся плеча куклы, — и ощутил тепло. Я взял градусник, вложил термометр под мышку кукле, — так подержал минут пять. Градусник показывал температуру — 36, 6.
"Кукла куклой, а не подобает сидеть ей в голом виде перед мужиком, — подумалось мне. — Но поскольку я не позаботился о ее гардеробе заранее, придется надеть на нее свои вещи".
Я достал из шкафа чистые плавки, рубашку и летние спортивные шаровары. Все это надел на куклу. Когда я застегивал на груди ее пуговицы рубашки, большие сине-зеленые глаза куклы медленно и осмысленно подняли свой взор на меня. И в это время на кухне зазвонил телефон. Это была Таня.
— Ты дома? — спросила девушка.
— Только что зашел, — ответил я. — Пробки на дорогах были.
— У нас с тобой будет поздний, замечательный ужин.
— Знаешь, Таня, боюсь, что сегодня…
— Что, не приедешь?
— Срочную работу на завтра надо сделать…
— Ну, вот… Я такой пирог испекла…
— Не обижайся.
— Я не обижаюсь… Завтра увидимся?
— Конечно. Надо же за Екатериной Васильевной ехать.
— Ну, пока!
— Спокойной ночи!
— Погоди, Андрюш!
— Да, Таня!
— Если захочу еще позвонить, не помешаю?
— Да, конечно. Я допоздна буду работать.
— Ну, пока!
— Пока!
Положив трубку, я достал из холодильника бутылку минеральной воды, налил полный стакан и выпил. Утолив жажду, вернулся к кукле. Сомнений быть не могло — кукла тоже потихоньку изучала меня. Она водила сине-зелеными глазами вслед за моими передвижениями, при этом глазные яблоки медленно двигались, блестя белками. Я вооружился увеличительным стеклом и близко подносил его к лицу куклы, рассматривал нос, рот, глаза, уши, шею, присел на корточки — посмотрел на кисти рук, потом на четвереньках изучил стопы. Ногти на ногах и руках были потемней, чем кожа. Затем я взял зеркальце и поднес к носу куклы, — поверхность зеркальца слегка запотела.
