— Добавляй: в которого я влюблена, — съязвил Патрокл.
— Благородному ахейцу не к лицу вести себя, как базарная баба, — укорила его Инна.
— А эти двое, — сказала Кассандра, — нерадивые данайцы, опустившиеся до разбоя.
— Ифигения, пожизненное имя Катя, — представил разбойницу Патрокл, — а меня, как и Гектора, пожизненно Сашей зовут. По игре — Патрокл, побратим Ахилла. Только меня уже убили, зовите меня Мертвый Патрокл.
— Меня тоже убили. Вот мастера обрадуются: Троя осталась без Елены Троянской, — грустно сказала Инна.
— А я депутат, по жизни Адер Иванович Барабасов, — сказал Барабас, — а эти двое — моя свита, э… мои помощники Гриша и Полина Сергеевна.
— Просто Гриша? — уточнил Гектор.
— Да, зовите меня просто по имени, Григорием.
— А меня — не просто Полиной Сергеевной, — отпустила шутку П.С.
— А, теперь узнаю, — сказал Гектор, — мы вас по телевидению видели несколько раз.
— Да и в городе, — сказала Инна, — вы в нашем институте перед студентами выступали.
— В каком городе? — уточнил Гриша.
— В Ру, конечно же!
— Ах, в Ру!.. А то мы по разным городам катаемся — туда-сюда.
— Ну, наконец-то, разобрались, — перебил Гришу гроссмейстер.
— А это что за фокус с вампирьими клычищами и церберовыми глазищами? — поинтересовался Гектор.
— Да так, ерунда, — ответил Гриша, вынул изо рта челюсть с клыками и положил на ладонь. Челюсть самопроизвольно несколько раз клацнула.
— Бутафория, — подтвердила Полина Сергеевна, достала свои кровавые глаза из глазниц и тоже выложила на ладонь. Глаза зашевелились зыркая то в одну, то в другую сторону, переливаясь то пурпурным цветом, то багровым.
— Видите, ничего особенного, — сказала П.С., вставляя глаза обратно в пустые глазницы.
— Круто. Нам бы такую бутафорию, — сказала Инна, — мы бы такую игрушку сделали, закачаешься!
— Пойдемте в лагерь, а то весь праздник пропустим, — предложила Брисеида, и все двинулись в направлении костра.
— И все-таки, как это вы, народный депутат с помощниками, государственный муж, в лесу оказались? — спрашивала по ходу Елена Прекрасная у Барабаса.
— Дык… — только и успел сказать тот.
— Дорогу мы строим, — встрял Гриша и тут же получил под дых от П.С.
— Мы тут с лесником договаривались. Гроссмейстер здесь дачу решил отгрохать: хорошие здесь места, — сказала полусуккуба.
— Гроссмейстер? — удивилась Брисеида, — вы ещё и шахматист?
— Дык… это мои коллеги из уважения так меня называют. Образно, так сказать, — соврал великий мастер темных дел и добавил (на этот раз от души), — на самом деле шахматы я — ненавижу!!!
— Вы, наверное, недавно народный депутат, раз без дачи? — поинтересовалась Кассандра.
— Мои друзья шутят, — рассмеялся Барабас, — здесь планируется организовать государственный заповедник. И мы приехали проконтролировать, как идут работы.
— Ах, вот почему здесь дорога: подъездные пути! — сказал догадливый Гектор.
— О, да вы по-хозяйски мыслите, молодой человек: прежде чем что-то строить, надо организовать подъездные пути.
— На экономическом учусь, — похвастался сын Приама. — Где ж это наш Парис запропастился?
— А, трус! Наверное, в лагере уже давно сидит, — предположила дочь Брисея. Инна на это лишь вздохнула.
Парис очнулся и привстал на коленях.
— Что это было? — сказал он вслух, почесывая огромную шишку на лбу, но вспомнив недавние события, тут же вскочил с колен. Прихрамывая на обе ноги, поспешно, насколько хватало сил, он поковылял в лагерь.
Неподалеку от главного костра горел другой, значительно меньший костер. На нем стоял большой котел. Здесь ролевики угостили Барабаса и его свиту горячим вином со специями. Один из мастеров игры вылил в котел очередную порцию вина и засыпал смесь из перцев и душистых трав.
— Хороший глинтвейн! — сказала П.С., держа алюминиевую кружку, как бокал с шампанским, пока не напекло руку, после чего, взяв кружку как полагается, добавила, — только слишком уж горячий.
— Эх, хорошо! — наслаждался напитком Гриша.
— Вампиры. Демоны. Засада, — раздался истошный крик. Из лесу выбежал хромающий Парис. Он добежал до главного костра и его окружили другие ролевики.
— Засада, на нас напали демоны. Реально демоны!
