Самый маленький крейсер, флагман Рэкхема, открывает огонь. Вражеский корабль взрывается… И все. Больше никаких записей. Дальше — лишь пехотинцы, пробирающиеся по захваченным кораблям. Груды мертвых жукеров в коридорах. И ни одной сцены рукопашного боя — разве что выдернут кадр-другой из видео про Первое нашествие. Эндера здорово раздражало столь очевидное вето, наложенное цензурой на победу Мэйзера Рэкхема. Учащимся Боевой школы было чему поучиться у великого командира, но все связанное с этим сражением тщательно скрывалось. Дурная услуга мальчишкам, которым, возможно, придется повторить то, что сделал однажды Мэйзер Рэкхем!
Естественно, как только по школе прошел слух, что Эндер Виггин часами крутит одни и те же военные видео, в видеозале начала собираться толпа. Командиры смотрели видеозаписи, заказываемые Эндером, и делали вид, будто понимают, зачем он все это смотрит и что полезного для себя извлекает. Эндер же никогда ничего не объяснял. Только однажды, когда он прокрутил подряд семь сцен одного и того же сражения, взятые из разных видео, кто-то из заднего ряда робко спросил:
— Это что, один и тот же бой?
Эндер только пожал плечами.
На седьмой день, спустя пару часов после очередной битвы, в которой армия Драконов одержала седьмую победу, в видеозал зашел майор Андерсон. Он вручил одному из сидевших там командиров листок бумаги, а затем подошел к Эндеру:
— Полковник Графф желает видеть тебя в своем кабинете немедленно.
Эндер встал и пошел за Андерсоном через лабиринт коридоров. Андерсон нажатием ладони открывал замки, призванные держать учеников подальше от офицерской половины. Наконец они пришли туда, где в мягком кресле, привинченном к стальному полу, восседал Графф. Теперь его живот переваливался через оба подлокотника, даже когда полковник старался держаться прямо. А ведь четыре года назад, при первой встрече, он совсем не показался Эндеру толстым. Годы нервного напряжения дорого обошлись администратору Боевой школы.
— Сегодня семь дней с твоего первого сражения, Эндер, — сказал Графф.
Эндер не ответил.
— Ты выигрываешь по сражению в день.
Эндер кивнул.
— Ты ведешь по всем пунктам.
Эндер мигнул.
— Чем ты, командир армии Драконов, объясняешь свой неслыханный успех?
— Вы дали мне армию, которая с готовностью воспринимает любую мою идею.
— И в чем же состояли эти твои идеи?
— Мы используем иную ориентацию в пространстве — воспринимаем вражеские ворота как низ и, атакуя, падаем на них согнутыми ногами вперед. Избегаем плотного строя, делаем ставку на подвижность. У меня пять взводов по восемь человек, а не четыре по десять — это тоже помогает. А главное, наши противники никак не могут приспособиться к новым способам ведения боя, и мы бьем их одними и теми же приемами. Хотя это не может продолжаться до бесконечности.
— Ты считаешь, что скоро перестанешь побеждать?
— Нет, но мне придется придумать что-то новое.
Графф кивнул:
— Садись, Эндер.
Эндер и Андерсон опустились в кресла. Графф посмотрел на майора, и тот заговорил:
— И в каком состоянии находится твоя армия? После стольких-то боев?
— Теперь они все ветераны.
— Но как они себя чувствуют? Устали?
— Даже если и так, они в этом не призна́ются.
— А что творится у них в голове?
— Слушайте, это не я, а вы играете в компьютерные игры с человеческими мозгами. Вот вы мне и расскажите.
— Мы знаем то, что знаем. Нас интересует, что знаешь ты.
— Они очень хорошие солдаты, майор Андерсон. Конечно, и у них есть предел выносливости, но мы пока его не достигли. У парочки, тех, что помоложе, есть проблемы с освоением базовых техник, но они трудятся и совершенствуются. Вы хотите знать, не нуждаются ли они в отдыхе? Конечно нуждаются. Двух недель вполне бы хватило. Мы окончательно запустили учебу. Но вы все это знаете и, очевидно, не беспокоитесь, так с чего бы мне нервничать?
Графф и Андерсон переглянулись.
— Эндер, зачем ты смотришь военные видео?
— Чтобы изучать стратегию, зачем же еще?
— Эти фильмы создавались в пропагандистских целях. Оттуда изъято все, что касается стратегии.
— Знаю.
Графф и Андерсон снова переглянулись. Графф забарабанил пальцами по столу:
