Не всякий исчезнувший ребенок оставляет следы в газетных сообщениях, не всякая местная газетенка попадает в крупные архивы или в Интернет. Но Боб должен быть сыном родителей настолько блестящих, что они известны миру. Не так ли? Неужели такой ум мог появиться в самой заурядной семье? Неужели это и есть то чудо, в котором берут исток все остальные чудеса?
Как ни старалась сестра Карлотта поверить в это, у нее ничего не получалось. Боб не тот, кем кажется. Сейчас он в Боевой школе, и есть шанс, что из него когда-нибудь получится адмирал мощнейшего флота. Но что о нем известно? Разве не существует возможность, что он не настоящий человек? Его огромный умственный потенциал — от Бога ли он? Или от кого-то или чего-то другого?
Вот он вопрос! Если не Бог, то кто еще мог породить такого ребенка?
Сестра Карлотта прикрыла лицо руками. Откуда у нее такие мысли? После долгих лет безуспешных поисков, почему она сомневается в том единственном достижении, которое выпало на ее долю?
Мы видели Зверя из Откровения, думала она. Жукеры — муравьеподобные страшилища, — принесшие Земле разрушения, предсказанные Откровением. Мы видели этого Зверя, и много лет назад Мейзер Ракхейм и наш Космический Флот, находившиеся на грани поражения, нанесли смертельный удар этому Дракону. Но он явится опять, и по словам Иоанна, его будет сопровождать пророк.
Нет, нет, Боб хороший, сердечный мальчик, он не может быть Дьяволом, не может быть слугой Зверя, он просто мальчик с колоссальными способностями, которого Бог сохранил, дабы тот защитил мир в час гибели. Я знаю его, как мать знает своего ребенка. Я не могу ошибаться.
И все же, вернувшись в свою комнату, она тут же включила компьютер, надеясь наткнуться на что-то новое. Информация об ученых, которые последние лет пять работали в проектах, связанных с изменением в ДНК человека.
И пока поисковая программа запрашивала данные из различных архивов, компьютерных сетей, пока она сортировала их ответы в пригодные для пользователя категории, сестра Карлотта направилась к аккуратной стопке белья и одежды, которую следовало выстирать. Нет! Не будет она это стирать! Она положит белье в пластиковый пакет и запечатает его. Туда же она засунет простыни Боба и его наволочки. Боб носил эту одежду, он спал на этих простынях. Его кожа соприкасалась с ними и, может быть, ее микроскопические кусочки там остались. Волосы, например. Этого достаточно для серьезного анализа ДНК.
Боб — чудо. Верно. Но она должна уяснить, каких масштабов это чудо. Ибо ее призвание не только спасать детей от уличной жестокости городов этого мира. Ее долг — помогать выжить тому виду, который сотворен по образу Господа. Это было и остается ее долгом. И если с тем ребенком, которого она нашла и приняла в сердце свое как сына, что-то не так, она узнает это и предупредит Мир!
— Итак, эта группа новичков почему-то добралась до своей казармы с опозданием?
— Да, разрыв составил двадцать одну минуту.
— Неужели? Я не знал, что такие вещи у нас тоже фиксируются.
— Ради безопасности. Чтобы в случае необходимости знать, где находится в данный момент каждый член группы. Датчики мониторинга вшиты в форменную одежду и позволяют установить, что данные комплекты форменной одежды, вышедшие из столовой, вернулись в казарму. Суммарное время их опоздания составило 21 минуту, что говорит, что или 21 ученик болтался где-то лишнюю минуту, либо один ученик проболтался где-то 21 минуту один.
— Очень здорово! И вы что же, хотите, чтобы я их всех допросил?
— Нет! Мы считаем, что они даже знать не должны, что мы контролируем их с помощью форменной одежды. Совершенно ни к чему, чтобы они знали, как много нам о них известно.
— И как мало.
— Мало?
— Если отсутствовал один ученик, то нам крайне важно, чтобы он не знал, что наши методы слежения не позволяют установить, кто он такой.
— А… Верное замечание. И… фактически я пришел к вам потому, что почти уверен — ученик был один.
— Хотя ваши данные не вполне точны?
— Я опираюсь на распределение уходивших во времени. Это были группы по два, по три человека и несколько одиночек.
