Вэл разрыдалась.
Миро обожгло такой острой жалостью к ней, что он с трудом сдержался, чтобы не крикнуть: «Нет, Вэл, это тебя я люблю, это ты нужна мне! О тебе я мечтал всю свою жизнь, и Эндер — хороший человек, и поэтому вся эта ерунда о том, что ты сплошное притворство, — полнейшая чушь! Эндер создавал тебя не сознательно, не так, как ханжа создает себе фасад. Ты выросла из него. Добродетель была внутри него, и ты — живой храм его добродетелей. Я и раньше любил Эндера и восхищался им, но пока не встретил тебя, разве мог я понять, как прекрасна его душа!»
Но она сидела к нему спиной и не могла видеть, как он терзается.
— Что же ты, Вэл? Полагаешь, что я снова должен пожалеть тебя? Разве ты не понимаешь, что твоя единственная ценность для всех нас в том, что ты можешь позволить Джейн занять твое тело? Ты, Вэл, нам не нужна. Айю Эндера принадлежит телу Питера, потому что только у него есть реальный шанс действовать в соответствии с настоящим характером Эндера. И последнее, Вэл. Когда ты уйдешь, у нас будет шанс жить. Пока ты здесь, мы все мертвы. И ты хоть на секунду можешь усомниться в том, что мы не будем скучать по тебе? Подумай.
«Я никогда не прощу себе, что говорил такое, — понял Миро. — Хоть я и понимаю, что нужно помочь Эндеру уйти из этого тела и сделать его пребывание в нем непереносимым, но факт остается фактом, я буду помнить то, что говорил, буду помнить ее безутешные рыдания и боль. Как мне жить с этим? Я думал, я был калекой раньше. Но у меня всего-то и было, что повреждение мозга. А теперь? Не мог же я сказать что-то такое, него не думал? Вот в чем соль. Я все эти страшные вещи говорил искренне. Вот, значит, какой я человек».
* * *
Эндер снова открыл глаза, поднял руку, коснулся синяка на лице Новиньи и застонал, увидев Валентину и Пликт.
— Что я сделал с вами?
— Это был не ты, — попыталась успокоить его Новинья. — Это была она.
— Нет, я, — ответил он. — Я собирался позволить ей воспользоваться… чем-то. Но когда до этого действительно дошло, испугался. И не смог. — Он отвернулся от них, закрыв глаза. — Она пыталась убить меня. Она пыталась вытеснить меня.
— Вы оба действовали подсознательно, — сказала Валентина. — Две айю с сильной волей не способны отказаться от жизни. Все не так страшно.
— Ты что, тоже стояла слишком близко?
— Именно так, — ответила Валентина.
— Я ранил вас, — сказал Эндер. — Всех троих.
— Людей, виновных в конвульсиях, у нас не вещают, — попыталась отшутиться Новинья.
Эндер покачал головой:
— Я говорю о… Раньше… Я лежал и слушал. Не мог пошевелиться и сказать ничего не мог, не слышал. Я знаю, что сделал тебе. Всем вам. Простите.
— Нам не за что прощать тебя, — отозвалась Валентина. — Мы сами выбрали свои жизни. Я еще в самом начале могла бы остаться на Земле, ты же знаешь. Я не обязана была следовать за тобой. И я доказала это, когда осталась с Джактом. Я ничем не пожертвовала ради тебя — я сделала великолепную карьеру и прожила прекрасную жизнь, и многое в моей жизни произошло благодаря тому, что я была с тобой. А что касается Пликт, ну, мы в конечном итоге узнали — к большому моему облегчению, могу добавить, — что она не всегда полностью владеет собой. И все же ты никогда не просил ее приезжать сюда вслед за тобой. Она сама выбрала то, что выбрала. И если ее жизнь потрачена зря, что ж, она провела ее так, как Хотела, это не твоя забота. А Новинья…
— Новинья моя жена, — оборвал ее Эндер. — Я обещал не покидать ее. Я старался не покидать ее.
— Ты и не покидал меня, — возразила Новинья.
— Тогда что я делаю в этой кровати?
— Ты умираешь, — ответила Новинья.
— И я так думаю, — вздохнул Эндер.
— Но ты умирал еще до того, как приехал сюда, — поспешила добавить Новинья. — Ты умирал с того самого момента, как я от злости бросила тебя и приехала сюда. Тогда, когда ты понял… когда мы оба поняли, что больше ничего не можем построить вместе. Наши дети уже взрослые. Один из них умер. Других уже не будет. Наша работа больше нигде не пересекается.
— Это не означает, что было бы правильно прекратить…
— «Пока смерть не разлучит нас», — процитировала Новинья. — Знаю, Эндрю. Ты сохраняешь брак для своих детей, а когда они становятся взрослыми, для всех других детей, потому что они растут в мире, где браки постоянные. Все это я знаю, Эндрю. Постоянство, пока один из двоих не умрет. Именно поэтому ты умираешь, Эндрю. Потому что есть другие жизни, которые ты хочешь сохранить, и потому что благодаря чудесной случайности ты действительно обладаешь телами, где можешь жить. Конечно, ты покинешь меня. Конечно.
