По завершении исследования Гленвиль пришел к таким выводам: "Я вполне убедился, убежден и поныне, что эти звуки - дело какого-либо демона или духа… тут было нечто необычайное, нечто такое, что у нас принято называть сверхъестественным". Он уехал, сетуя на то, что собственная его лошадь заболела на обратном пути и через несколько дней пала.
А барабанщика Уильяма Друри, похоже, подвел длинный язык. Он с марта 1662 года был на свободе, но попался на воровстве и с конца ноября или начала декабря 1662 года сидел в тюрьме. Там его как-то навестил земляк. Барабанщик поинтересовался, какие новости на воле, но знакомый ответил, что там вроде бы все по-старому.
"Как так, - переспросил Друри, - а разве ты не слышал о барабанном бое в доме одного джентльмена, который живет в Тедворте?"
"Ну, об этом-то все говорят", - ответил посетитель.
"Это моя работа, - неожиданно признался заключенный, - и я не оставлю его в покое до тех пор, пока он не заплатит за конфискованный барабан".
Земляк бродяжки, конечно же, поделился новостью с друзьями и знакомыми. Так признание Друри достигло ушей судьи, который уже давно сжег барабан в чистом поле, надеясь заодно избавиться и от дьявола, но не тут-то было, и Момпессон принялся за того, кто, по собственному признанию, все это напустил. Прежде всего, судья навел о нем справки, подтвердившие его наихудшие опасения: бродяжка много болтал о каких-то книгах, будто бы полученных от некоего старика, слывшего за чародея. Друри четыре года служит в армии Кромвеля, но, вернувшись к мирной жизни, нигде не работал, а ходил по деревням: показывал фокусы, демонстрировал ловкость рук, прыгал через обручи, в общем, жил, как говорится, в свое удовольствие, благо возраст, похоже, позволял. Однако попался на краже поросят. К тому же теперь ему предстояло сразиться со своим главным обидчиком - судьей, который достаточно серьезно воспринял столь опрометчивое признание заключенного. "Если его слова будут доказаны, - писал Момпессон, - они обернутся для него самыми тяжкими последствиями".
В истории многое повторяется. Так, тот самый Сидоров, который подозревал соседку в колдовстве, нашел-таки некоего "деда", и тот 21 февраля 1989 года подтвердил ему, что так оно и было, добавив при этом: "Кажется, у соседки есть какая-то черная книга. Вот она и болтает по ней". Сидоров уточняет: "Можно верить. Она мужа своего загнала в петлю. Он повесился. Так говорили мне об этом".
Однако Друри сидел в тюрьме другого города и к тому же обвинялся по статье о воровстве, что создавало для Момпессона некоторые трудности в привлечении того еще и к ответственности за предполагаемое колдовство. В начале апреля 1663 года суд приговорил барабанщика, как вора и бродягу, к ссылке. 10 апреля 1663 года его, вместе с другими заключенными, погрузили на баржу для доставки на судно, следующее в Бристоль. Однако Друри ухитрился освободиться от оков, прыгнуть за борт и доплыть до берега, но, прежде чем прибыть на место постоянного жительства - а оно у него все-таки было и располагалось в том же графстве Уилтшир, - он как-то исхитрился купить новый барабан. К несчастью для бродяги, в это же время поблизости оказался Момпессон. Услышав о возвращении Друри, судья тут же распорядился арестовать его.
Момпессон возбудил против Друри уголовное дело по статье 12 Закона о колдовстве, принятого в 1604 году. По ней привлекались подозреваемые в этом черном деле. Суд состоялся быстро. Большое жюри склонялось к признанию Друри виновным в колдовстве, поскольку вынесло решение предать его суду, малое же, то есть собственно суд, вынесло, правда, не без некоторых трудностей, оправдательный приговор, признав участие подсудимого в свалившихся на дом Момпессона напастях недоказанным. Однако сам факт таинственных явлений был удостоверен на суде рядом свидетелей, которые дали показания под присягой, что видели и слышали следующее: "Движение кресел, стульев и других предметов без всякого к ним прикосновения, звуки барабанного боя в воздухе, над домом, Х в светлые ночи, без видимого в том участия кого бы то ни было, сотрясение пола и самых массивных частей дома в совершенно тихие ночи и много "других вещей того же характера".
