Если же маг сможет к изображению человека (закон подобия) прибавить принадлежащую этому человеку вещь или снабдит это изображение обрезком волоса или ногтя (закон контакта), то магическая сила воздействия на данного человека во много раз возрастет — два основных закона магии объединятся. Дополнительную силу воздействия могло принести употребленное магом имя человека. Еще древние египтяне верили в магическую силу имен. Египетские жрецы старались найти истинные имена богов, чтобы с их помощью получить сверхъестественную власть, — при произнесении в заклинании истинного имени вся сила божества оказывалась в распоряжении мага. Напомним, что по Роулинг имя величайшего темного волшебника даже произносить было запрещено (см. Волан де Морт).
По своим целям магия классифицировалась на хозяйственную (направленную на обеспечение богатого урожая или удачи на охоте), целительную или созидательную (белая магия, кроме того, белая магия прибегает только к помощи естественных сил природы), вредоносную или разрушительную (черная магия, кроме того, черная магия прибегает к помощи различных демонов и духов), защитную (защита от темных сил и снятие последствий их влияния) и т. д. Интересно в этой связи отметить тот факт, что в оккультном понимании классификация магии на черную и белую довольно условна, т. к. она опирается в основном на моральные характеристики. А сама магия не рассматривается отвлеченно с точки зрения морали, т. е. считается, что как белой, так и черной магии присущи одни и те же методы. Вредоносный или, наоборот, созидательный характер этим методам придает конкретная личность самого мага и те цели, которые он перед собой в данный конкретный момент ставит. Прекрасный пример объяснения этого можно найти в художественной литературе у Лиона Спрэг де Кампа в его произведении «Математика волшебства»: «Жители данной страны просто договорились считать магию белой, когда ее применяют облеченные доверием представители власти для каких–то законных целей, и черной, если используется она всякими проходимцами для решения криминальных задач. Причем никак не скажешь, что сами принципы данной науки — или искусства — в том и другом случае не являются абсолютно одинаковыми. Вам следует применять термины «черная» и «белая» исключительно по отношению к субъектам и объектам магии, но никак не к самой науке как таковой, которая, подобно любой отрасли знания, с точки зрения морали совершенно нейтральна… Я вполне в состоянии, к примеру, располагая одной лишь костью, воссоздать живого попугая — или, по крайней мере, жареного вместо того, которого мы съели… Следовательно, это можно было бы отнести к т. н. «белой» магии. Но предположим, что попугай мне потребовался для каких–то… гм… низменных целей… Так вот: чары и в том, и в другом случае будут совершенно одними и теми же…» (Спрэг де Камп Л. Дипломированный чародей, или Приключения Гарольда Ши. СПб., 1992). Чаще всего на практике маг оперировал т. н. «серой» магией, т. е. использовал методы как черной, так и белой магии. Причем, с точки зрения некоторых демонологов, таких как Пауль Гриландус (ок. 1525) и Франческо — Мария Гваццо (ок. 1608), если колдовство принесло не вред, а пользу (излечение от болезни, отведение бури и т. д.), за него не следует налагать наказание. Более того, Гваццо напрямую отличал т. н. природную магию, как дар, посланный Богом и являющийся «не более чем точным знанием секретов природы», от т. н. искусственной магии, в которой прибегают к помощи демонов и дьявола. Но если в оккультном (см. Оккультизм) понимании в отношении морали магия нейтральна, то с точки зрения Христианской Церкви любая магия — однозначное зло и грех, т. е. опять же никакого различия не делается.
МАГИЧЕСКИЕ СУЩЕСТВА, представители волшебного животного мира. В книгах Роулинг волшебная фауна присутствует в виде как традиционных мифических животных (дракон, единорог, кентавр, гиппогриф), так и непосредственно придуманных ею (флоббер–черви, соплохвосты, нюхли и др.). Роулинг дает подробное описание каждого вида и рекомендации к его содержанию в неволе. Так, например, соплохвосты (англ. оригинал blast–ended skrewt) похожи на уродливых, лишенных панциря омаров, с ногами, торчащими из самых разных мест, а где голова — вообще невозможно разобрать. Они могут обжигать, жалить и кусаться одновременно. Имеют тенденцию при содержании в большом количестве убивать себе подобных (4). С помощью такого подробного описания создается полностью реальная картина существования подобных существ, к чему писательница и стремится.
