В мистериях Адониса неофит проходил через символическую смерть бога, «воскрешался» жрецами, входил в благословенное состояние искупления, ставшее возможным благодаря страданиям Адониса. Почти все авторы полагают, что поначалу Адонис был богом, прямо связанным с ростом растений, и эту версию поддерживает существование такого названия как «сады Адониса», представляющие небольшие корзины с землей, где высеваются семена, подкармливаемые восемь дней.
Когда семена умирают из-за недостатка земли, они рассматриваются как эмблема убитого Адониса, и вся корзина выбрасывается в море.
Во Фригии существовала замечательная школа философии, которая занималась вопросами жизни и преждевременной смерти другого бога-спасителя, известного под именем Аттис, или Атис, который многими рассматривался как синоним Адониса. Это божество родилось в полночь 24 декабря. По поводу его смерти есть две версии. По одной, он умер такой же смертью, как и Адонис. По другой версии, он сам оскопил себя под сосной и тут же умер. Его тело было взято в пещеру Великой Матерью (Кибелой), где оно оставалось нетленным целые века. Обрядам Атиса современный мир обязан символизмом Рождественского дерева. Атис передал свое бессмертие дереву, под которым умер, и Кибела взяла дерево с собой, когда забирала тело. Атис оставался в могиле три дня, после чего восстал на Пасху и своим воскрешением преодолел смерть для всех, кто был посвящен в его мистерии.
«В мистериях фригийцев, — пишет Юлий Фирмик, — которые связываются ими с МАТЕРЬЮ БОГОВ, каждый год СОСНА срубается и внутрь дерева вставляется изображение юноши. В мистериях Исиды срубается СОСНА, внутренность дерева тщательно выскабливается, и идол, сделанный из этого куска дерева, кладется в могилу. В мистериях Прозерпины дерево принимает форму НЕПОРОЧНОЙ, и когда оно приносится в город, то хоронится на 40-й день, но на 41-ю ночь СЖИГАЕТСЯ!» (см. «Сод. Мистерии Адониса» Данлэпа).
Мистерии Атиса включают поедание неофитом сакраментальной пищи — он ест из барабана и пьет из цимбал. После крещения кровью быка инициируемый кормится молоком — это символизирует, что философски он еще младенец, совсем недавно родившийся из сферы материальности (см. «Золотую ветвь» Д. Фрэзера). Есть ли какая-нибудь связь между этой молочной диетой в мистериях Атиса и упоминанием св. Павлом пищи для духовных младенцев? Саллюстий дает ключ к эзотерической интерпретации ритуалов Атиса. Кибела, Великая Мать, означает оживляющие силы природы, а Атис — тот аспект духовного интеллекта, который находится между божественной и животной сферами. Мать богов, любя Атиса, дает ему звездный колпак, означающий небесные силы, но Атис (человечество), влюбившись в нимфу (символ низших животных склонностей), лишился своей божественности и потерял творческие силы. Становится ясно, что Атис представляет человеческое сознание и что его мистерии обыгрывают возвращением им звездного колпака (см. «Боги и миры» Саллюстия).
Ритуалы Сабазия были очень похожи на ритуалы Вакха, и многие полагают, что два этих божества на самом деле тождественны. Вакх родился в Сабазии, или Саваофе, и эти имена часто сопутствуют ему. Мистерии Сабазия совершались ночью, и по ритуалу змея проползала по обнаженной груди испытуемого. Климент Александрийский пишет: «Для мистерий Сабазия характерна фраза “божество, скользящее по груди”». Золотая змея была символом Сабазия, потому что это божество представляло ежегодное обновление мира солнечными силами. Евреи заимствовали слово Саваоф[3] из этих мистерий и приняли его как одно из обращений к своему верховному богу. В течение некоторого времени мистерии Сабазия праздновались в Риме, где его культ получил много приверженцев и позднее повлиял на символизм христианства.
Кабирские мистерии Самофракии были по своей известности в древнем мире почти равны Элевсинским мистериям. Геродот говорил, что самофракийцы приняли свои доктрины от пеласгов, особенно в том, что касается Меркурия. Мало что известно о ритуалах Кабирских мистерий, потому что они проводились в обстановке исключительной секретности. Некоторые ассоциировали богов-кабиров с числом семь и говорили о них как о «семи духах огня перед троном Сатурна». Другие же говорили о семи священных странниках, которых позднее назвали планетами.
