Британский нейрофизиолог и кибернетик Уильям Росс Эшби изучал вопрос о степени разнообразия элементов внутри сложной системы. Речь шла о типично сложном представлении: когда наблюдается единство в системе, естественно поставить вопрос, какая степень разнообразия элементов необходима для поддержания целостности этой системы, а когда налицо большое разнообразие элементов, то стоит изучить, в чем же их единство, единообразие, каковы динамические характеристики поведения системы. Морен переосмыслил эту идею Эшби и уяснил для себя, что это будет не метод познания сложного, а, скорее, метод, который подведет нас к полному осознанию того вызова сложности, который бросает нам хаотичный и неопределенный мир.
Французский биофизик Анри Атлан, изучая принципы сложной организации живых систем, выдвинул гипотезу об организующей случайности и предложил рассматривать диалог «порядок – беспорядок – организация» в ходе эволюции наблюдаемой Вселенной, начиная с ее рождения, с Большого взрыва.
Именно Атлан обратил внимание Морена на интересные исследования, проводимые американским математиком, кибернетиком и создателем оригинальной конструктивистской теории познания Хайнцем фон Фёрстером. Читая фон Фёрстера, Морен осознал глубокий смысл понятия «самоорганизация», а также смысл введенного фон Фёрстером принципа «порядок через шум». Некоторый беспорядок, хаотические, неорганизованные процессы могут – при определенных условиях – продуцировать организацию.
Увлеченное освоение этих нетрадиционных идей и представлений утвердило Морена в мыслях о необходимости внимательного чтения и изучения статей бельгийского физико-химика Ильи Пригожина об образовании «диссипативных структур» в условиях, далеких от термодинамического равновесия. Это была, по сути, иная формулировка идеи возникновения организации из беспорядка, или порядка из хаоса. Стало ясно, что симметрия – это смерть. Для развития плодотворно то, что лишено симметрии, что разупорядоченно, что находится в состоянии, далеком от равновесия. Проникнув во внутреннее существо этих идей, Э. Морен получил основания для того, чтобы ввергнуть себя в авантюру осмысления жизни как автоэкоорганизации.
Свои эпистемологические выводы Морен основывает на выделении двух фундаментальных аспектов сложности. Первый аспект – это холизм, соединение частей или элементов с образованием единого целого, обретающего новые свойства. Сложное, на латинском complexus, буквально означает то, что соткано, сплетено вместе, что создана единая ткань[96]. Второй аспект сложности состоит в том, что всякое сложное познание, сложное явление или структурообразование в природе и обществе раздираемо глубокими, нередуцируемыми противоречиями, которые не столько разрушают сложное, сколько, как это ни парадоксально, строят его. Сложное образование потому и сохраняется, что оно постоянно, ежеминутно разрушается, «испытывает» разрушение, беспорядочно «примеряет» случайно попадающиеся ему лоскутные «одежды», готовит себя к кризисам и атакам хаоса, как говорят сегодня сторонники теории самоорганизованной критичности, балансирует на краю хаоса.
Еще Нильс Бор говорил, чем отличаются глубокие истины от плоских истин. Тем, что противоположное глубокой истине – это тоже истина. Истина заключается в объединении антагонистических, но вместе с тем и дополняющих друг друга понятий. Морен называет это диалогикой, в отличие от диалектики. Примеры у всех на слуху: волна – частица в квантовой физике или индивид – общество в гуманитарных и социальных науках. Как в том, так и в другом случае мы имеем дело с двумя несовместимыми, но вместе с тем необходимыми друг для друга, взаимодополнительными сущностями. Принцип диалогики пронизывает самодвижение образований в неживой природе, жизнь в природе, мышление человека.
Рассмотрим хотя бы пару индивид – общество. Когда психолог интересуется индивидом, общество исчезает, оно предстает только как оболочка для жизни человека. А когда социолог изучает общество, индивид является только инструментом, которым манипулирует общество. Это кажущееся противоречие легко преодолеть, сделав акцент на обоих понятиях: индивиды продуцируют общество, которое продуцирует индивидов.
