— Если ты вздумаешь отдавать нам деньги, я тебя просто изобью! закричал Густав. — И вообще нам еще надо подраться. Помнишь, из-за твоего дурацкого костюма?
— Да ладно, — сказал Эмиль и взял Густава и Профессора за руки, — у меня сейчас такое хорошее настроение, что драться неохота. Я не переживу, если положу тебя на обе лопатки.
— Это тебе все равно не удалось бы, даже если бы у тебя было плохое настроение, болван! — крикнул Густав.
Потом они втроем поехали на Александерплатц, в Управление полиции; там они долго блуждали по коридорам, прошли мимо множества дверей, пока, наконец, не попали к следователю Лурье. Он как раз завтракал. Эмиль назвал себя.
— Явился! — воскликнул господин Лурье, не прекращая жевать. — Эмиль Штульбайн, Юный сыщик-любитель. Мне уже докладывали о тебе по телефону. Комиссар ждет тебя. Хочет сам с тобой побеседовать. Пошли.
— Моя фамилия Тышбайн, — поправил его Эмиль.
— Какая разница! — сказал господин Лурье и снова принялся за бутерброд с колбасой.
— Мы тебя здесь подождем, — сказал Профессор. А Густав крикнул Эмилю вдогонку:
— Не задерживайся! Когда при мне едят, я тут же начинаю умирать с голоду.
Господин Лурье повел Эмиля по коридорам; сперва они свернули налево, потом направо, потом снова налево. Наконец он постучал в какую-то дверь. До них донесся голос:
— Войдите!
Лурье приоткрыл дверь и, все еще продолжая жевать, сказал:
— Я привел своего юного коллегу, господин комиссар. Эмиль Фишбайн, вы о нем уже слышали.
— Моя фамилия Тышбайн, — поправил его Эмиль.
— Что ж, тоже красиво, — сказал господин Лурье и так толкнул Эмиля, что тот, как мячик, влетел в комнату.
Комиссар оказался милым человеком. Он усадил Эмиля в удобное кресло и велел ему снова рассказать всю историю с начала до конца. Затем комиссар сказал торжественно:
— Ну, а теперь ты получишь свои деньги.
— Ура!
Эмиль облегченно вздохнул и спрятал деньги в карман. Очень тщательно.
— Смотри, чтобы их снова у тебя не украли.
— Нет уж, этого не будет! Я сейчас же отнесу их бабушке.
— Ах да, чуть не забыл. Дай мне твой берлинский адрес. Ты пробудешь здесь еще несколько дней?
— Надеюсь, — сказал Эмиль. — Я живу на Шуманштрассе, дом пятнадцать. У Хаймбольдов. Это фамилия моего дяди. Ну, и тети, конечно.
— Вы, мальчишки, молодцы, — сказал комиссар и закурил толстую сигару.
— Верно, ребята действовали толково, — восторженно подхватил Эмиль. — И Густав со своим клаксоном, и Профессор, и малыш Вторник, и Крумбигель, и братья Миттенцвай — словом, все. Знаете, как с ними было здорово, особенно с Профессором. Сила!
— Ты тоже кое-что стоишь, — заметил комиссар и задымил сигарой.
— Да, я еще хотел вас спросить, господин комиссар: что теперь будет с Грундайсом или как его там зовут? В общем, с вором?
— Им сейчас занимаются. Надо опознать его личность. Его фотографируют, снимают отпечатки пальцев. А потом все это будут сверять с данными нашей картотеки.
— А это что такое?
— Всех преступников, которых нам удается поймать, мы фотографируем, берем у них отпечатки пальцев. У нас даже есть данные на тех, кого мы еще не задержали, а только ищем. Ведь вполне вероятно, что твой вор, прежде чем тебя обокрасть, совершил и другие кражи, верно?
— Верно. А мне это даже в голову не пришло…
— Минутку, — оборвал комиссар Эмиля, потому что на столе зазвонил телефон. — Да, да… интересный для вас случай…Зайдите-ка все ко мне… сказал он в трубку, потом положил ее и добавил, обращаясь к Эмилю. — Сюда сейчас придут несколько репортеров: они будут брать у тебя интервью.
— А что это такое? — спросил Эмиль.
— Брать интервью — это значит задавать вопросы.
— Ну да! — воскликнул Эмиль. — Обо мне напишут в газете?
— Наверно, — сказал комиссар. — Когда ученику реального училища удается задержать вора, он становится знаменитым.
В дверь постучали, и в кабинет вошли четыре репортера. Комиссар пожал им руки и вкратце рассказал о приключениях Эмиля. А все четверо усердно записывали то, что говорил комиссар.
— Просто великолепно! — сказал один из репортеров. — Мальчик из провинции выступает как сыщик!
— Может, возьмете его себе на службу? — посоветовал другой и засмеялся.
