Эликсир бессмертия для вождя. Секретные лаборатории на службе власти - страница 68

Шрифт
Интервал

стр.

Вспомните, что я сказал вам чуть раньше: биохимия не только определяет бытие, но и сознание!

Древние говорили: «Через тернии — к звёздам!»

Мы перефразировали это выражение по-своему: «Через экскременты — к истине!»

Думаю, вы поняли, что я привёл лишь элементарные примеры. Более подробную связь лабораторных исследований экскретов человека с созданием его психологического портрета вы почерпнёте в моей книге… Я вам её непременно подарю…

— Так у вас же всего один экземпляр…

— Вам книга нужнее. Для меня всё это — пройденный этап, так что не спешите отказываться… Скажите, разве не пригодятся вам сведения упомянутого характера при общении с человеком, о котором вы не имеете никакого представления? Перед тем как вы усядетесь за стол переговоров и лицом к лицу встретитесь со своим контрагентом, разве вам не хотелось бы знать заранее, чего от него можно ожидать? Разве вы не заинтересованы в получении упреждающей информации? Исчерпывающего диагноза? То-то же! Именно так и поступил Сталин в случае с Мао Цзэдуном… А начиналось всё с разложения его экскретов на химические составляющие, то есть с моей лаборатории… Вот, Олег Юрьевич, как близки экскременты и большая политика! Конечно, вы можете ответить: там, где большая политика — там много дерьма. Не могу с вами не согласиться. Но если вы этот постулат воспринимаете в переносном смысле, то я — в буквальном. Опыт всей моей жизни красноречивейшее тому свидетельство…

Розенталь отхлебнул сока и окинул Казаченко взглядом, полным сочувственного сожаления и иронии. Так смотрят взрослые на малыша, вопрошающего: «А откуда берутся дети?»

— Простите, Олег Юрьевич, тема не очень пахнет?

— Я встретился с вами, чтобы насладиться её ароматом… Да и вообще, Аркадий Соломонович, информация не пахнет…

— Ну, тогда всё в порядке… Вот чего у вас в контрразведке нет, так это ханжества. Цинизма — хоть отбавляй, а… Да и вообще, я считаю, что контрразведчики, как и естествоиспытатели, работают со своим материалом не в белых перчатках… Ладно, не будем вдаваться в абстрактные материи, разберём конкретный пример с Мао Цзэдуном…

Глава вторая. Эта редиска по имени Мао

— В феврале 1950 года Мао Цзэдун во главе партийно-правительственной делегации прибыл в Москву.

Ну, во-первых, чтобы лично познакомиться с Вождём всех времен и народов.

Во-вторых, чтобы подписать Договор о мире и сотрудничестве.

Кстати, по поводу пребывания китайцев в СССР тогда ходило множество анекдотов. Расскажу вам лишь один.

Был в составе делегации некто Го Мо Жо, президент Академии наук КНР. Одно имя чего стоит! Простор для скабрезных каламбуров и острот. Вознамерился он, значит, посетить московский детсад.

Воспитатели стояли на ушах: встретить надо достойно, а имя китайского академика вызывает у детей нездоровые ассоциации с известным заведением под названием «М» и «Ж».

Два дня натаскивали детей, чтобы они без ухмылок, на едином дыхании, смогли поприветствовать высокого гостя, хором произнеся лишь одну фразу: «Здравствуйте, дядюшка Го Мо Жо!»

Всё шло хорошо, дети, проникнувшись ответственностью момента, перестали хихикать при упоминании имени китайца.

Как только появилась машина, детей выстроили в шеренгу.

Вдруг — непредвиденное обстоятельство: президент всех китайских наук выходит вместе с женой. Воспитатели в шоке — приветствовать надо же и её! А как зовут китаянку, никто не знает. Что делать?!

Мао Цзэдун

Но не так просты воспитанники сталинских детсадов! Дети, моментально сориентировавшись, гаркнули хором: «Здравствуйте, дядюшка Го Мо Жо и гоможопина тётя!» На шутку Олег ответил слабой улыбкой: анекдот был с бородой. Розенталь, по-видимому, ожидал более бурной реакции, поэтому извиняющимся тоном произнес:

— Олег Юрьевич, вы не подумайте, что если Аркадий Соломонович занимался исследованиями продуктов распада, выводимых через прямую кишку, то у него все шутки оттуда…

На этот раз Казаченко рассмеялся от души. Заулыбался и профессор.

— Ну, это так, в порядке лирического отступления. Вернёмся к Мао…

Старик придвинулся к столу, окинул взглядом диктофоны, вытер полотенцем губы.

— Самое сложное, как бы это ни показалось вам странным, состояло в том, чтобы взять у Мао «руду» — так между собой мы называли экскременты… «Руда», из которой выплавлялся благороднейший из металлов, — истина! Мы, лаборанты, были лишь сталеварами, наша миссия заключалась в том, чтобы выплавить металл и разлить его в формы…


стр.

Похожие книги