Глава первая. Как важно выглядеть пьяным
Казаченко и сотрудник советской секции Секретариата Организации Объединённых Наций Виктор Бессмертный выехали на автомашине из здания ООН за два часа до вылета самолёта — время, вполне достаточное, чтобы «провериться» перед решающим броском.
Через час кружения по городу Казаченко насчитал шесть машин «наружки». Особо выделялись две машины, которые даже не пытались остаться незамеченными. Это был пример классической слежки «в нахалку»: демонстративно висеть на «хвосте». Своими наблюдениями Олег поделился с попутчиком.
— Здорово они нас взяли в «клещи», Олег Юрьевич! — поёжился Бессмертный.
— Нас? — улыбнулся Олег. — Меня или тебя?
Вопрос для обоих не праздный.
«Бессмертный проработал в Секретариате ООН два года и уж должен быть известен ФБР как «чистый» дипломат, — рассуждал Олег. — Если они в чём-то заподозрили Виктора — это одно дело. А если интерес проявлен к начальнику департамента МИД СССР, в качестве которого я зарегистрирован в иммиграционной службе, — то с чего бы это? Чиновник, он и есть чиновник. Ну прибыл на неделю в своё линейное подразделение полистать бумаги, так и что с того? Это же не повод, чтобы вот так плотно, шестью машинами, «вести» его? А вчера, а позавчера?! «Засветиться» я не мог — третий день, как прибыл в Нью-Йорк, сам Бог велел вести себя тише воды, ниже травы… Места, где расположены крупные банки, шикарные увеселительные заведения, гостиницы высшего класса, дорогие магазины, зоны скопления проституток и наркоманов, в общем, где появление нашего брата, спецслужбиста, нежелательно, я обходил за три версты… Может, как раз это обстоятельство и внушило им подозрение? Вряд ли! Тогда что же? Кто-то из «кротов» успел просигналить из Москвы? Или кто-то из перебежчиков, бывших сотрудников КГБ, обосновавшихся здесь, «стукнул», опознав меня по фотографии в анкете? Ну и развелось нечисти на свете, уж и не знаешь, откуда удар последует!..»
— Ну, мне-то до лампочки, — Бессмертный прервал размышления Олега, — а вот вам… Не опоздать бы на самолёт, да и вообще…
— Виктор, вы тут, пригревшись в цитадели мирового империализма, часом не забыли, что в Союзе перестройка идёт?
— Мы её закончили, так и не начав…
— Вот, значит, как! Ну что ж, покажу тебе, что такое перестраиваться на марше… Выбрось-ка меня у входа в подземку, да только не на полном ходу!.. А сам продолжай экскурсию… Если всё будет в ажуре, я уеду вечерним поездом. Нет — завтра утром улечу в Бостон, а уж оттуда… Добро?
* * *
И Казаченко пошёл напролом. Энергичная проверка на метро — со сменой линий и резкими выскакиваниями из вагона в последний момент, затем ещё тридцать минут на автобусе, снова метро…
Оторваться, оторваться и ещё раз оторваться во что бы то ни стало!
Грубо, конечно, но когда на карте судьба операции, которая под личным контролем первого лица Комитета, можно и не заботиться, как отнесётся к твоим кульбитам «наружка», главное — уйти из-под наблюдения и бесконтрольно добраться до своей «зоны боевых действий», ради чего Казаченко и был маршрутирован в Штаты.
«Вы уж не обессудьте, хлопцы, что задал вам работы. Служба у нас с вами такая: я убегаю — вы догоняете. Хлебаем, по сути, из одной тарелки, с той лишь разницей — кто проворнее, тот и сыт. Ну, а ежели замешкался — вон из-за стола несолоно хлебавши!
Сегодня не догнали, подумаешь, велика беда! Ваша же работа не на контроле у председателя, то бишь, по-вашему, у директора… Вот вернусь — вы своё наверстаете, а сегодня будем играть по моим правилам!..
Виктора только не трогайте, он — «чистый». Уж мы-то знаем, на что вы способны: крепёжный болтик ослабить на колесе или шину подрезать так, чтобы она на скорости километров в 80–100 якобы сама лопнула, а машина бы улетела в тартарары, и… прощай, дорогой товарищ!» — подвёл итог Казаченко последним двум часам игры в кошки-мышки с механизированными «топтунами» из ФБР.
