— Да зашумит счастливая детвора на лужайках да по берегам реки, там, где сияет первозданной чистотой песок! — вздохнул Элендар. — И… да укроет пущи древняя магия наших колец, сотворенных самим легендарным Эльрахилем, чтоб никакой чужак не потревожил покоя бессмертного народа! Мы устали.
Дрогнули очертания далеких рощ. А когда прояснился воздух, ничего не напоминало о лагере бессмертного народа. И река куда-то делась, вместе с огромным лесом по ее берегам.
-=-=-=-=-=-=-=-=-=-
— Красивый здесь лес, — заметил гоблин. — Удачно остановились.
— Красивый, — тихим эхом откликнулась Высшая эльфийка. — Совсем как в Изначальном мире. Я узнаю рябину, а это — березы.
— И тропинку натоптали, суток не прошло, — намекнул гоблин. — Прям как по заказу, гуляй не хочу.
— Я занята! — машинально воспротивилась бессмертная дева. — Детей спать уложить, младшеньких накормить…
— Уложили без тебя! И накормили до отвала, как у троллиек принято!
— Кареглазка… предательница!
— Оксаниэль, — серьезно сказал гоблин. — Не брыкайся. Нам не уйти от этого разговора, так почему не сейчас? Новый мир — новые надежды, и что-то придется решить.
— А можно не решать? — жалобно спросила Оксаниэль. — Как-то жили столько лет счастливо…
— Нельзя! — пресек Тайфун.
Крепкие руки воина привычно обхватили ее талию, развернули в нужном направлении, эльфийка вздохнула и так же привычно подчинилась. Она медленно шла по тропинке, ее тонкое лицо одухотворенно светилось в сумерках, по траве рассыпались искорки магии, и любующемуся гоблину казалось, что ожила прекрасная легенда древнего народа, и вот-вот из-за деревьев шагнет к своей возлюбленной Черный Рыцарь…
Сам он враскачку шагал рядом, мял себе травы крепкими дорожными сапогами и даже не подозревал, насколько был прав в своих мечтаниях. Нет, он понимал, что Оксаниэль считается Высшей именно потому, что происходит непосредственно от эльфов Изначального мира, а то и сама является свидетельницей тех овеянных древностью событий — то есть деве Черного Рыцаря соответствует как внешне, так и внутренне. Но то, что его собственное имя произносится во многих устрашенных мирах с тем же почтением, с каким когда-то произносилось в Изначальном мире прозвище легендарного воителя, он предположить не мог, а если б кто этакое сказал, отрицал бы со всем пылом-жаром. Ибо Черный Рыцарь — он… он ого-го, а Тайфун кто? Обычный гоблин.
Тропинка повернула раз, другой, и они оказались надежно укрыты от любопытных глаз густыми кустами, а от не менее любопытных ушей — расстоянием. Оксаниэль это поняла, остановилась и задрожала.
— Оксаниэль, — серьезно сказал гоблин. — Элендар, может, и велеречив, и чрезмерно серьезен иногда, но сегодня он был прав. Давай поженимся, что ли.
— Нет!
— Да почему? — мгновенно вознегодовал гоблин. — Я не люблю тебя, что ли?
— Любишь…
— Или ты меня, может, не любишь?!
— …
— Вот видишь! Поженимся прямо сейчас!
И гоблин свойски сгреб хрупкую деву в охапку.
— Нет!
Гоблин недоуменно нахмурился, отстранился и уставился на нее, как на редкую диковину.
— А почему? — полюбопытствовал он.
Эльфийка жалобно моргала и молчала.
— Я помогал тебе растить детишек все многие года наших странствий, — медленно, чтоб было понятно даже эльфийке, принялся объяснять гоблин. — Я всех подружек растерял, оробели они перед эльфийской красотой и отстранились сами. Много лет для отряда Оксаниэль и Тайфун — одно целое. Ты плачешь на моих руках, когда тебе плохо. Балуешься, корчишь мне рожицы тайком от детей, когда тебе весело. Мы говорим обо всем на свете и не устаем друг от друга. Мы очень многое переняли друг у друга, как счастливые супруги, то даже Элендар отметил. Так почему нет?
— У меня есть муж, и я верна ему до последнего помысла…
— Да?! — поразился гоблин. — А ничего, что половина твоих детей на меня похожи?
— У Высших дев это ничего не значит! — возмутилась эльфийка. — Я не виновата, что рядом со мной многие годы находится рыцарь, коим я искренне восхищаюсь! А когда Высшая дева в восхищении, да в расцвете фертильности, то… а всякие гоблины еще и руки распускать горазды, как тут удержаться?!
