Никакой особой радости я не испытала. Быть может потому, что Асакура не стал терять времени даром и перенес нас прямо к подножию ступенек центральных дворцовых ворот. К лучшему, этим и воспользуемся. Не бегать же мне, в самом деле, за Кирелли по всей столице?
Сами ворота охраняла, стоя, как истуканы, пара гвардейцев. Я взошла по ступенькам и поймав взгляд одного из них, сказала:
— Передайте Одану Кирелли, что Элизия Роз Латтер желает видеть его. Я остановилась в гостином дворе, здесь, неподалеку.
Гвардеец услышал, но даже глазом не моргнул.
— Когда вы сменяетесь? — спросила я.
И на это он промолчал. Но тут, удачно, на мой голос вышел старший, пришлось повторить свою речь, добавив только:
— Ты все понял?
— Элизия Роз Латтер? — с удивлением переспросил тот.
— Ее Высочество Элизия Роз Латтер, милейший, — веско произнес Асакура.
Я слегка качнула головой, развернулась и спустилась вниз.
— К чему было это представление? — спросил Асакура, когда мы уже заселились в предоставленный нам номер, — Не проще почтовым порталом?
— Проще, но не каждую минуту он просматривает корреспонденцию. К тому же…
— Просто захотелось покрасоваться, — закончил за меня он.
— Не просто! Еще запустить в свет новую сплетню! Посмотрим теперь, как быстро примчится первый советник короля!
В глазах Асакуры читалось: «Мечтаешь, чтобы за тобой побегали?», но вслух он это не сказал. Конечно, мечтаю, много о чем… тут звякнул почтовый портал с первым «Приветом!».
— Читай вслух, — Асакура расположился в кресле и где-то уже раздобыл бокал, правда, пустой.
— «Элизия, что ты делаешь в городе? Твоя матушка имеет свое домохозяйство, и я желаю видеть тебя именно там!». О тебе ни строчки.
— Увы… так он не ревнив?
— Скоро узнаем.
Я нацарапала на обратной стороне листа: «Если желаешь меня застать, какое-то время буду в гостином дворе. Матушку навещать не планирую». Показала милорду и спросила:
— Как быстро он примчится? Что думаешь?
— Может не прийти вовсе. Я так бы и сделал.
— Поспорить не хочешь?
Асакура промолчал, продолжая общаться со своим пустым бокалом. Я тоже ничего не сказала и вышла в обеденный зал. Заказала полноценный ужин, а заодно прихватила бутылочку «Старого Растега». Всегда хотела попробовать это вино, но маман подавала его только «особым гостям».
Мой улов милорд оценил. И достав к своему бокалу пару, плеснул в оба.
— Скоро ужин подадут, — сказала, чтобы заполнить паузу.
Наедине с блистательным милордом я чувствовала себя неловко. Хоть платьем и была ему под стать, но напряжение не отпускало, даже ожидаемый Кирелли вылетел из головы.
— Помню, была у вас ресторация: «Змей» называлась, хорошо там готовили.
— Не знаю такой. Я и в харчевнях редко бывала. Останавливались, когда ехали с маман в столицу. Зачем ехали? Сидела бы сейчас дома, жила спокойно.
Я смаковала «Растег» и думала, что не прочь затеряться где-нибудь в провинции и заняться, к примеру, тем же виноделием. Простая крестьянская жизнь мне была понятна.
Эти мои размышления прервал шум за дверью. Я насторожилась, Асакура, отожив бокал, встал.
— Ужин? — шепотом спросила я.
— Сейчас узнаем!
Рванул он дверь резко, и парочка молодцов буквально ввалилась в гостиную.
— Ого! У нас гости! Мы их ждали?
Я покачала головой.
— Нет, значит — нет! Стоять!
Они не успели и слова молвить, один попытался обнажить клинок, но тот так и застрял в ножнах. Посланцы Кирелли застыли в тех позах, в которых «накрыл» их приказ Асакуры.
Я обошла парней, уж больно в живописно они замерли:
— Надолго ты их так?
Ответить милорд не успел, за дверью опять зашуршало и раздался стук.
— Я не дворецкий! Открывай сама!
Еще чего! Я тоже не прислуга! Но сказала:
— Входи!
На этот раз в гостиную вплыл толстый, красный, словно только из парной, мужик. Он оглядел наш «почетный караул» и застрял на пороге, в явном шоке.
— Ужин господину и госпоже, — выдавил, наконец, из себя.
— Подавай.
Пока прислуга расставляла блюда и приборы, я успела допить свое вино и «родить» гениальную идею:
— Послушай, ты хозяин всего этого? — уточнила у потного господина.
Он кивнул.
— Весточки в «Особый отдел» отправляешь ведь? Доложи обо мне, сейчас же. И не забудь добавить: «Ужин стынет, поторопись, мы не намерены долго тебя ожидать!»
