— Верно…
Аппетит пропал. Я думал о том, что, возможность того, что Кирелли заинтересуется мной, есть. И не известно, что хуже, в женском или мужском обличье. А будучи связан чужой клятвой «исполнения его желаний»… Буду надеяться, что это угловатое существо он не воспринимает как объект для своих интрижек.
— Про желания, зря ты согласилась, — высказал я свое недовольство.
— Он из простолюдинов, у них нет кодекса чести. Еще и маг. У них тем более отсутствуют моральные принципы. К тому же маг, получивший полную власть, в том числе и над королем, фактически, именно он посадил Крикауса на трон. Руки у него по локоть в крови. Как думаешь, желай он раздавить такую букашку, как я, что ему могло бы помешать? Только клятва, она двусторонняя, теперь он обязан заботиться о моем благополучии.
— Что-то наподобие вассальной?
— Да. Магическая клятва связывает на витальном уровне, так мне объяснил Магистр, центры выживания, они как бы подпитывают друг друга, расстояние не имеет значения. Но он сильнее, поэтому я от него забираю больше чем отдаю. Это хорошо, на это можно будет списать мои успехи в ментальной магии.
— Как это связано? — удивился я.
— Спроси у Асакуры, он лучше все объяснит.
— Кстати, ты с ним встречалась?
Лишний вопрос, знаю, что встречалась, но тема весьма щекотливая.
— Да.
— О чем вы говорили?
Элизия опять оглядела меня взглядом решительным. Весьма. Но все-таки соизволила ответить:
— Он дал несколько советов. Один из них — не затягивать!
И оставив меня на пике любопытства, отправилась в гигиеническую комнату. Я услышал шум льющейся воды, негромкое пение. И успокоился. Скорее всего Магистр обучил ее нескольким упражнениям по укреплению воли. Мне они тоже известны. И не следует ими пренебрегать. С этими мыслями и намерением укрепить волю, я заказал трактат: «Сила духа», получил его и удалился к себе.
Я как раз перечитал главу о «Саморегуляции» и готовился приступить к созданию чувственного образа, который запустит определенные физиологические процессы в моем организме, вспоминая свое нахождение в «темной камере», понизил тепловыделение организма, сузил кровеносные сосуды.
Потом сделал упражнение на мышечное расслабление и задышал: короткий вдох, пауза, долгий выдох. Я впадал в состояние отдаленно напоминающее стазис и никакая проблема меня больше не волновала. До тех пор, пока Элизия не вошла ко мне в своей дешевой вульгарной сорочке.
— Что ты творишь? — спросила она.
— Иди. Спи спокойно, — медленно произнес я.
Говорить не хотелось.
— Мне холодно, — сказала Элизия и скользнула под мое одеяло.
Холодной она не была, отнюдь. Та часть меня, к которой прижималось ее бедро быстро переняло температуру — разогрелось. Я вновь правильно задышал.
— Это еще хуже, мне не нравится чувствовать себя трупом.
— Займись упражнениями, — посоветовал я, — Отключи внимание от внешних раздражителей и воссоздай чувственный образ ранее испытанного покоя.
— Чувственный образ? — переспросила она.
И полыхнула. А потом до меня донесся ее запах: можжевеловых ягод, разомлевших под прямыми солнечными лучами и желающими укутаться вновь в тенистой сырости, и еще что-то, неуловимо тонкое. Она прикрыла ладошкой мой рот и прижалась к груди. В голове свободно потекли ее мысли, вернее не мысли, а то, что советовал ей Асакура.
Я скинул девушку с себя.
— Нет, — сказал ей.
— Ты говоришь одно, а думаешь другое.
Мне нечего было возразить.
Теперь она возложила руку мне на живот, помедлив прошептала:
— Не очень представляю, что надо делать. В общих чертах. Ты поможешь мне?
— Шутишь?
Я попытался убрать ее руку, накрыть своей, но она дернулась от меня чуть раньше, скользнула ниже. Мое тело отреагировало. А следом и Элизия, она шумно вздохнула, сквозь зубы:
— Я тоже это ощущаю, постоянно! И это невыносимо! Как можно терпеть такое?
— Хочешь помочь? — меня все это порядком разозлило, — Приступай.
— Я чувствую твое тело, как свое. Мне ужасно хочется…
Теперь я зажал ей рот ладошкой.
Она сделала это молча. Сначала несмело, потом прислушалась к себе и сжала крепче…
— Ослабь… полегче…
— Нет уж, так приятнее! Не мешай, я знаю.
