Пленники продвигались все вниз и вниз. Время от времени они падали или катились там, где туннель был особенно крут и они не могли видеть, что там дальше в темноте. Страх перед преследователями и хриплые понукания заставили их двигаться вперед, несмотря на то, что силы были на исходе. Тяжелое хриплое дыхание и звук падения позади сказали Роланду, что эльф больше не может продолжать путь.
— Рега! — позвал Роланд; она остановилась, медленно повернулась и устало посмотрела на него. — Квин совсем плох. Помоги мне!
Она кивнула, не в силах говорить, и поползла назад. Роланд протянул руку, коснулся ее руки и почувствовал, что она дрожит от усталости.
— Почему остановились? — грозно спросил голос.
— Посмотри на… эльфа! — с трудом выдавил Роланд. — Он… спекся… Всем нам… отдохнуть. Нужно… отдохнуть.
Рега упала рядом с ним, ее мышцы сводила судорога, грудь тяжело вздымалась. Кровь шумела у Роланда в ушах, и он не мог сказать, гонятся ли еще за ними. Нет, подумал он, это уже не имеет значения.
— Немножко отдохнем, — согласился грубоватый голос. — Но недолго. Глубже. Мы должны идти вниз.
Роланд огляделся, ничего не видя из-за мерцающих перед глазами цветных пятен.
Впрочем, и без того он ничего не мог различить: темнота была плотной, почти физически ощутимой.
— Уверен… они не пройдут… так далеко.
— Ты их не знаешь. Они ужасны.
Голос — теперь, когда он слышал его отчетливо, — казался знакомым.
— Чернобород? Это ты?
— Я же говорил тебе — мое имя Другар. Что это за эльф?
— Пайтан, — сказал Пайтан, привалившийся к стене туннеля. — Пайтан Квиндиниар. Я рад встретиться с вами и хочу поблагодарить вас…
— Не сейчас! — прорычал Другар. — Вниз! Мы должны спуститься ниже!
Роланд попытался размять руки. Ладони были изрезаны о жесткий мох и кровоточили.
— Рега?
— Да. Я могу идти.
До него донесся ее вздох. Затем она отодвинулась от него и снова поползла вперед — и вниз.
Роланд перевел дыхание, утер пот, заливавший глаза, и последовал за сестрой, углубляясь во тьму.
Сбежавшие пленники ползли по туннелю, спускаясь все глубже и глубже, и голос сзади подгонял: «Вперед! Вперед!» Никто не думал о том, где он находится и что делает. Они походили на автоматы, они двигались сквозь тьму как заводные игрушки, не думая ни о чем, — так они были усталы и измученны.
Потом появилось ощущение пустоты. Они уже не могли нащупать руками стенки туннеля. Воздух, хотя и стоячий, был неожиданно холодным, пахло сыростью и травой.
— Мы достигли дна, — сказал гном. — Теперь можете отдохнуть.
Они рухнули на пол, тяжело дыша и пытаясь расслабить сведенные судорогой, горящие от напряжения мышцы. Другар больше ничего им не сказал. Они могли подумать, что он оставил их, если бы не слышали его шумного дыхания. Передохнув и отдышавшись, беглецы наконец заинтересовались тем местом, в котором оказались. Поверхность, на которой они лежали, была твердой и неподатливой и под пальцами сыпалась.
— Что это за материал? — спросил Роланд, приподнявшись и пытаясь выпрямиться. Он набрал полную его горсть и просыпал сквозь пальцы.
— Какая разница? — сказала Рега. В голосе ее звучали истерические нотки, она тяжело дышала. — Я этого не вынесу! Темнота. Это ужасно. Я не могу дышать! Я задыхаюсь!
Другар сказал что-то по-гномски; слова звучали стуком камня о камень. Вспыхнул свет, от которого стало больно глазам. Гном держал в руке факел.
— Так лучше, человечка?
— Нет, не очень, — сказала Рега. Она села, огляделась по сторонам; на ее лице отразился страх. — От этого темнота становится только темнее. Я ненавижу это место! Я не могу оставаться здесь!
— Ты хочешь вернуться? — поинтересовался Другар.
Рега побледнела.
— Нет, — прошептала она и передвинулась поближе к Пайтану.
Эльф хотел было обнять ее за плечи, успокоить, но бросил взгляд на Роланда и, покраснев, встал и отошел. Рега смотрела ему вслед.
— Пайтан?
Он не обернулся. Спрятав лицо в ладонях, Рега горько заплакала.
— То, на чем ты сидишь, — это земля, — сказал Другар.
Роланд растерялся, не зная, что делать. Он знал, что должен утешить свою «жену», но ему казалось, что он только все испортит. Осмотрев себя, он увидел в свете факела красные пятна на своей одежде — кровь, кровь Андора.
