— Хватиии ржатиии!!! — заверещал я, принимая нормальную позу и ускорил шаг.
* * *
Несмотря на темень в норе, я видел всё. В нос ударила вонища. По тонким ноткам можно было определить перегной, дерьмо и тухлые яйца. И что самое страшное — я с удовольствием втягивал эти благородные ароматы. Ох, вот тут кто-то обосрался недавно. Хм, он изволил употребить чью-то перегнившую печенку сегодня. Буржуй.
Влажная грязь под ногами приятно чавкала. Поймал себя на мысли, что хочу выдернуть толстого земляного червя из стенки и всосать его, как спагетти.
Чем глубже я продвигался, тем шире становился тоннель. И это хорошая новость. Если еще расширить и подкопать вначале проход, то здесь уже можно расправить плечи.
От первого гоблина, попавшегося мне по пути, я вздрогнул. Больно уж неожиданно выскочил из-за угла. Мы не успели остановиться. Врезались друг в друга и синхронно сели жопками в грязь.
— Буря-буря! Шмуф-няф! Хмуфи-пуфи! — ругался на меня коллега.
Я понял, что он имеет в виду. Да, большинство гоблинов не знают всеобщего языка. Потому что он очень тяжелый. Поэтому они давно придумали свой. На уровне детского сада и жестикуляций.
Если переводить дословно, то мне сказали: Бежать. Мешать. Умереть.
А можно включить свои сенсоры гоблина. Запах, мимика, количество выплюнутой слюны изо рта. Тогда так:
— Куда несешься?! Ты мне мешаешь! Хочешь, чтобы я тебя убил?
Теперь добавить мою мудрость из иного мира и врубить Гоблин. Переводчик:
— Куда прешь, уёбище? Ты не видишь, здесь Я. Я выебу твой труп. Извинись!
Я подскочил и сорвался с места. Не хочу разговаривать с этим интеллигентным молодым гоблином.
Он побежал за мной.
— Тебе чего надо?! — крикнул я за спину.
— Стоять, паскуда! Лижи меня!
— Чего, блять?
Я прибавил ходу. Не хочу-у-у лизать!
Через десять минут с начала гонки, удалось затаиться за поворотом одного из перекрестков. Гоблин пробежал мимо. И вот что это было? Он хотел, чтобы я его лизал? Или это мои сложности перевода?
Пришлось поплутать. По сути, логово гоблинов — это один центральный тоннель и много исходящих из него земляных комнат. Там мелкие и занимались важными делами. Бились головами о стену, что-то бурчали под нос, жевали какую-то тухлятину. Некоторые дрались, как бешеные коты.
Я не нашел ни одной причины, почему эта раса существует. Они — яркий пример, как природа может ошибаться. Даже тараканы и то могут служить пищей для птиц. А эти кто? Удобрение после смерти?
Я не повстречал ни одной женщины. В расе гоблинов их просто не существует. Они по сути своей — моногамные существа. И размножаются только благодаря матке. Которую я обнаружил в большом земляном зале. Тут было тепло и сухо. Вместо грязи под ногами — заботливо утрамбованный грунт.
Я посмотрел на нее. Желудок сразу же скрутило. Мои уши покраснели, а глаза сами собой заслезились. Вспомнились напутствующие слова Катарсии:
«Матка — это перегнивший и страдающий кусок живого мяса. С разумом семи беспомощных особей женского пола. Главное условие — одна девственница и одна беременная. Раса неважна. Гоблины вылавливают девушек и связывают их потуже в один неподвижный ком. Они умирают долго и мучительно. Шаман проводит обряд на крови, не давая им погибнуть раньше времени. Гоблины насилуют это безобразие. Не чураясь пользоваться когтями и зубами. Чем сильнее эманация страдания созревающий матки, тем больше она принесет приплода. Когда мать гоблинов сформируется, ее оплодотворяют сотни раз за день, насыщая питательными веществами.»
Я не мог даже отвернуться. Это был такой пиздец, что я просто встал у прохода и смотрел.
Мясной шар пульсировал в середине зала. Он постоянно шевелился и истекал бело-розовой слизью. Полупрозрачный. Внутри перемешивались кости, кожа и другие ошметки тел. Женские лица, руки, ноги — всё это отчетливо просматривалось в контурах матки. И я не мог понять были они живы или нет.
Кровавый шар ипали. Буквально. Его окружили десятки гоблинцев и впихивали в любые возможные отверстия свои пипирки. Вот перед лицом одного паразита проявилась форма женского лица. Он, недолго думая, вцепился зубами ей в губы. Брызнула кровь и какая-то слизь. Гоблина передернуло, он затрясся в экстазе, обессиленно свалился на землю. Кончил, маленький. На его место тут же подскочил следующий трахарь. Так вот еще почему они такие тщедушные.
