— Вообще-то, да, — послышался снизу голос Катарсии. — Они глупы. Не сильно умнее камня. Наверное, на уровне муравья. Нет. Жука-навозника.
— А ты их не особо ценишь, да? — хмыкнул я. — И не сказал бы, что Усик с Драником-та прямо камни.
— О, нет! — коварно улыбнулась Катарсия алыми губками. — Обожаю гоблинов. Хорошие. Послушные. Мягкие, — на этих словах меня передернуло. — Приятные. А мои гоблины особенные. Я над ними работала десятилетиями. У них даже наемные учителя были. Развивали то, что можно развить.
В мелкого засранца наконец-то попали. Прямо в спину, пробивая легкие и сердце. Гоблин упал, завизжал, задергался. И резко затих. Дети на скале торжественно взревели.
— Грац, грац, — поморщился я от орочьей радости. — Кстати, Кать. Спросить хотел. Ты что, губы красишь?
— Ну да. Красиво? Люблю красный. Он как кровь. А кровь таит много тайн…
— Мне, конечно, пофиг. Но чем ты красишь? Не помню, чтобы мы покупали тебе… что-то.
Если скажет кровью — выгоню. Нет. Трахну и выгоню.
— Кармин, — улыбнулась эльфийка. — Жуки мелкие. Толченые.
Лучше бы кровь. Если что — никаких поцелуев.
К вылазке на гоблинов орки отреагировали без особого энтузиазма. Зевая и почесывая задницу. Гоблинов они не считали достойными своих воинских умений. Некоторые откровенно бурчали, что их заставляют заниматься такими недостойными делами.
С большим трудом, но меня убедили, что весь клан брать не надо.
Со мной пошли Катарсия и четыре орка: Горец, Дрын, Бом и Гым. Улук-Урай предложил взять только братьев. Но тут я совсем очканул и настоял на подкреплении.
Логово пакостников оказалось в получасе ходьбы от нашего поселения. Просто куча мусора — ветки, камни, кости, пластиковые бутылки. По крайней мере, выглядело это как миниатюрная Александровская свалка.
— Странное логово. Нетипичное. Как интересно, — возбудилась Катарсия.
— А мне что-то не очень интересно, — поморщился я. — Что будем делать?
— А что с ними делать-то. Это же гоблины, — зевнул Дрын.
Самый ленивый из всех, кого я встречал. У него даже шрамов меньше, чем у остальных. Шаман настаивал, чтобы я взял его с собой. Мол, отправь его вперед. Если помрет — меньше всех жаль.
Дрын оперся о свое копье. Обычно орки орудуют большими мечами или топорами. Но этому было лень. Так, ткнуть на расстоянии и все — дело сделано. Можно отдыхать.
— В смысле «это же гоблины»? — удивился я.
— Спалим, вождь, — ответил за лентяя Горец. — Выкурим.
Этот немногословный орк с молотом на спине был бойфрендом нашей «рабыни Изауры». Они вечно ходят под ручку, любуются закатами. Девушка приносит ему воды, когда тот работает. А он вечерами помогает ей стирать одежду в речке. Идиллия и символ «любви без границ».
Катарсия завелась:
— Нет! Нельзя! Убью! Там матка. Лезьте внутрь!
— Куда внутрь? — вылупился на нее Бом. — Толстый орк. Худой лаз. Тесно. Даже эльфцу не лезть.
— ЛЕЗТЬ! — взвизгнула Катарсия.
— Че орать? — гыкнул Гым. — Бери и лезть! Ты — палка! Как раз.
— Я палка? Это я-то палка? — всполошилась эльфийка. — Ах ты орк-вонючка! Да меня считают красивее самой Астарии! Ты посмотри на это…
Сжала руками грудь.
— На это!
Повиляла бедрами.
— А волосы?!
Расправила пышную шевелюру.
Бом и Гым оценили каждый ее жест со знанием дела:
— Че думать, Гым?
— Худой эльфец.
— Палка.
— Да. Не отличить мужик от баба.
— Эльфец же, — повторил Бом и пожал плечами.
Синяя нестабильная энергия окутала разъяренную Катарсию.
— Смотри-ка, — зевнул Гым. — Светится.
— Хватит! — гаркнул я. — Никаких междоусобиц. Вы вообще в курсе, что мы тут на гоблинов охотимся, не? Туда и правда никто, кроме них, не пролезет.
Все пять голов развернулись в мою сторону.
— Что? — удивился я.
Головы улыбнулись. Мерзковатенько так. Подозрительно.
— Да что?..
И тут я допетрил.
— Что? Не-е-ет! Нет-нет-нет! Никогда. Ни за что. Идите нафиг.
* * *
Горец держал верещавшего гоблина за ногу. Этого засранца мы заприметили давно — он шкерился в кустах, думая, что мы не видим.
— Будешь орать — проткну, — предупредил Дрын и лениво ткнул острием копья в морду уродца. Удивительно, но помогло.
— НЕТ! — прижался я спиной к стволу дерева. — И хватит лыбиться! Бом, хватит ржать!
