— Аргх-х, — так же тихо отозвался котоящер.
— А потом в паутину ее… — не унимался я. — В берлоге сначала ее отдерет по кругу с товарищами. А потом сожрут. Представляешь себе такое поре… О-о-о…
За пауком вылезло еще одно существо.
Жирнющий гоблин кислотно-зеленого цвета. Короткие ножки еле-еле передвигали его огромное тело. Ягодицы свисали так, что прорыли две борозды в земле. Маленькие глазки довольно пялились на Катарсию. Хотя я бы назвал это по-другому. Кислотный гоблин успел раздеть ее глазами и порвал ее в задницу прямо здесь и сейчас вместе со своим коллегой, используя паучьи лапы как тентакли.
Катарсия обратила внимание на толстяка.
— Драник! Как же я рада тебя… Трайл, перестань смеяться, ты их пугаешь!.. Как я рада тебя видеть. Надо же, как ты поправился… Трайл!.. Ну ничего. Небольшая диета и все станет хорошо… ТРАЙЛ, я поцарапаю тебя!!!
— Ката-та! — бзднул ртом мутант. — Жива-та?
На очередной мой приступ нервного ржача Катарсия засветилась синим пламенем. Прямо на несколько метров вверх полыхнуло. Монстры даже не дернулись, а я резко замолк. Ясно-понятно, что истерить-то.
— Где остальные? — взволновано спросила девушка, гася энергетическое пламя.
— Клоп-та! — баснул жироблин. — Ко мне-та.
Клоп-та. Это пиздец. Это правда был клоп, только размером с Блюма. Тело клопа, а голова гоблина. При этом половина лапок были то ли переломаны, то ли выдернуты. Судя по выражению перекошенной зеленой морды, клоп-ту живется несладко.
— Клоп! Ах ты мой хороший! Иди сюда! Как я рада тебя видеть! Что же такой несчастный? Мало кушаешь! Иди ко мне!
Катарсия присела на корточки, протянула руки в сторону «малютки». Клоп-та, еле волоча тельце, дополз до нее и…
Хр-р-р-рк.
Одним ловким движением эльфийка свернула клопу тонюсенькую шею.
Мы с Блюмом переглянулись. У обоих челюсти уже лежали на камне, в который мы вцепились, обосравшись от такой картины.
— Бедолага, — грустно сказала дочка Эльдариона, приподнимая за ухо клоп-ту. — Страдал долго. Ничего. В следующий раз получится.
Она с пофигистичным видом выкинула трупик за спину.
— А что остальные? — отряхнула аристократичные ручки.
— Не жить-та, — пожал буграми жироблин. — Ходили на охоту-та. Встретили эльфов-та. Убили их-та. Жаль-та.
— Та-а-а-а! — печально протянул я.
Ох, сколько же у меня вопросов. Вот этот паукоблин мне не понятен. Как ему пришили инородные конечности? Это совершенно разная физиология видов. Мышцы, жилы, сухожилия и кости должны быть совершенно несовместимы. Не говоря уж об остальном. И как все это объяснить?
Ну конечно же, очень просто.
МАГИЯ!
С кем скрещен жирдяй, я не понял. Видимо, там бурная смесь морской свинки со шпинатом. Потом его откормили протеином и чизбургерами. И получился жироблин.
— Трайл! — посмотрела на меня Катарсия. — Мы…
— Ни слова больше! — прервал я ее, осознавая тлен бытия. — Мы забираем их, да?
Лишь бы ошибся, лишь бы ошибся, лишь бы ошибся.
— Конечно, Трайл. Они очень ценные экземпляры. Магические изыскания по межрасовому скрещиванию. Ты не пожалеешь, я обещаю. Они могут быть полезными слугами. Разводить огонь, готовить пищу. Что вы еще в лесу делаете…
Напряженная тишина.
Паукоблин запутался в своих лапах, по-идиотски крякнул и упал, ударившись головой.
Жироблин не выдержал молчаливого напряжения. Пернул так, что Блюм подскочил и снова сорвался со своего шпиля.
Да, я согласился. Раз уж я за многонациональное государство без предрассудков, то не могу отказать в приюте двум уродам за то, что они такими родились. Это запятнало бы мою репутацию. Да и сам я верил, что любое существо в этом мире живет не потому, что имеет на это право. А потому что так произошло во вселенной, не знающей, что такое законы и правила.
Остальное — лишь воля.