Воздух стал прохладнее, на небе высыпали звезды, похожие на песчинки серебристой пыли. Застилая их, вверх поднимался дым от костров с жарящимся мясом. Ветер становился все свежее: скоро мне понадобится легкий плащ.
Как увлекательно было стоять тихо-тихо и наблюдать: до меня долетали обрывки разговоров, отголоски простых человеческих забот.
— Я никогда не проигрывал в беге, да и в борьбе ни разу…
— А ты не был у Додонского оракула? Напрасно! А у кого же ты был?
— Я нашел святилище, в котором не требуется принесения кровавых жертв. Богине достаточно зерна и молока. Сколько денег сберег! Дать тебе адресок?
— Когда же мясо будет готово? Клянусь Гермесом, я сейчас умру от голода! — Мимо прошел, потирая живот, толстяк Элефенор. Громко рыгнув, он поспешил к одному из костров и жадно смотрел, как слуга снимает мясо с вертела. Затем схватил истекающий жиром кусок, рвал мясо прямо руками и забрасывал в глотку.
— Нет! Остановись! — Неожиданно из темноты показался мальчик, который смело шел к толстяку. — Перестань! Это невоспитанно!
Элефенор наклонил голову и уставился в темноту — выяснить, кто говорит.
— Что? — пробормотал он с набитым ртом, не прекращая жевать.
— Я говорю, это невоспитанно — есть, как ты! Ты же не вор и не зверь! — Мальчик прямо смотрел ему в глаза.
— Кто смеет так разговаривать с Элефенором из Эвбеи? — Элефенор быстро дожевал и проглотил кусок.
— Ахилл из Фтии, — ответил мальчик.
— Что ты за фрукт — Ахилл из Фтии?
— Сын Пелея и богини Фетиды!
— Кто бы ты ни был, тебя нужно высечь. — Элефенор отвернулся, важно вытирая руки о платье.
— Я правду сказал!
Элефенор покачнулся, как большая дыня, и наклонился вперед.
— Довольно! Если ты не заткнешься сию секунду, я высеку тебя собственными руками. Где твоя мать?
— Я же сказал тебе, она богиня!
— Вот ты где, Ахилл! — подошел высокий юноша. — Оставь этого человека в покое. Прости его, — обратился он к Элефенору.
— Нет, я не прощу его. Это отвратительный ребенок.
Элефенор выпрямился во весь рост. Пятна жира темнели сбоку на его тунике.
— А он, он неотесанный болван! — кричал мальчик. — Я уверен, царевна даже не коснется твоей жирной руки!
— Перестань, — успокаивал мальчика старший товарищ, и действительно ему это удалось.
— Хорошо, Патрокл.
Я удивилась, как быстро прошел гнев Ахилла и он послушался Патрокла. Вдруг мальчик заметил меня.
— Смотри, смотри, Елена! — закричал он, показывая на меня пальцем.
— Да, — кивнул Патрокл. — Царевна, я рад тебя видеть, но не смею говорить с тобой, пока не подошла моя очередь. Не хочу, чтобы меня заподозрили в дерзости.
Он нравился мне.
— А в противном случае тебя заподозрят в надменности, — ответила я. — Или — как ты говоришь, Ахилл? — в невоспитанности. Кроме того, — добавила я, вдохновленная словами Одиссея о том, что я сама буду делать выбор, — я имею право говорить с кем хочу и когда захочу.
— Похоже, я один из самых молодых женихов, — сказал Патрокл. — Меня могут обвинить в том, что я нарушаю порядок.
— А сколько тебе лет? — решила я спросить, раз уж он упомянул о возрасте.
— Четырнадцать, — признался он.
Он выглядел гораздо старше своих лет, о чем я ему и сообщила.
— Неудивительно! — вмешался Ахилл. — Он убил товарища в игре, когда был еще меньше! И отец привел его к моему отцу, чтобы тот очистил его. Он стал моим оруженосцем. Так что он настоящий мужчина!
— Это было нечаянное убийство, — мягко уточнил Патрокл. — Я не хотел причинить ему вреда.
— Но однажды пролитая кровь требует отмщения, — ответила я. — Я рада, что ты остался цел и невредим.
Я хорошо знала про обычай кровной мести. Даже за нечаянное убийство положено мстить, и из рода убийцы должно быть убито столько же человек, скольких он лишил жизни. Цепь убийств можно прервать, только сбежав в чужую землю и пройдя через обряд очищения от крови. Чтобы улучшить настроение, я сказала:
— Однако ты не самый младший из женихов. Я слышала, среди них есть десятилетний.
Одно время я даже подозревала, что и Ахилл будет свататься.
— Тогда тебе нужно будет держать его в погребе, пока он не созреет, как вино, — ответил Патрокл.
Мы засмеялись, и на душе немного повеселело.
