Елена Троянская - страница 39
— Начинайте, — кивнул отец жрецам.
Они выступили вперед с бронзовыми мечами и ножами в руках. Один из жрецов натянул уздцы, чтобы запрокинуть лошади голову. Второй поглаживал ее и говорил успокаивающие слова. Третий сделал быстрое движение и одним взмахом меча рассек горло. Лошадь встала на дыбы, но не смогла издать ни звука и как подкошенная упала наземь. Кровь хлестала из раны ручьем, скоро голова животного скрылась в алом водовороте. Над кровью поднимались клубы пара, и холодный воздух скоро пропитался неприятным металлическим запахом.
Лошадь лежала в огромной луже крови. Когда тело ее перестало биться, отец снова подал знак жрецам. Они подошли и стали, пользуясь короткими ножами, разделывать тушу и вынимать внутренности. Ни один звук не нарушал тишину на поляне, кроме хруста и треска расчленяемых костей и сухожилий.
Жрецы аккуратно разложили кровоточащие куски мяса по кругу. Их ноги были по колено в крови, на плащах запеклась кровь.
Отец поднял руки.
— Подойдите же, — скомандовал он мужчинам. — Тут столько кусков мяса, сколько вас. Каждый должен встать на кусок и произнести торжественную клятву.
Даже воины, привычные к виду крови, с неудовольствием выслушали это распоряжение. Посмотрев друг на друга, потом на отца, женихи медленно шагнули вперед, и каждый осторожно поставил одну ногу на кровавый кусок.
— Я клянусь перед лицом присутствующих и перед лицом великих богов Олимпа, что буду защищать Елену Спартанскую и избранного ею мужа от любых посягательств на их союз, — продекламировали они хором.
— Да будет так, — подытожил отец и обратился к жрецам: — Предайте животное земле. Насыпьте над ним высокий холм, пусть служит напоминанием об этом дне и о данной клятве. А теперь поспешим во дворец, — закончил он с улыбкой.
Казалось, улыбка эта появилась совсем некстати: словно он вообразил себя богом, который преуспел в изменении людских судеб.
Тем же днем останки лошади были закопаны и над ними насыпан высокий холм.
Мы снова собрались в чистом и теплом мегароне, чтобы продолжить испытания. Была очередь Аякса говорить.
Агамемнон расположился среди женихов, а Клитемнестра сидела рядом со мной и матерью, справа от отца.
— Он и говорить-то, похоже, не умеет, — прошептала она мне. — Есть в нем что-то… звериное…
Я согласилась с ней. Это был мужчина огромного роста, остальные ему едва доставали до плеча. Огромная голова с мелкими чертами лица напоминала бычью. Вполне вероятно, что в копне густых волос прячутся рожки. Я вздрогнула, вспомнив Минотавра, чудовищное порождение женщины и быка.
Аякс пробирался в центр зала, по дороге задев плащом по лицу троих человек. Они отпрянули, толкнув стоявших сзади.
— Приношу извинения. — Аякс неуклюже поклонился. Казалось, при этом должен раздаться скрип, так его тело напоминало неповоротливую дубовую дверь. — Великий царь, царица, царевна, — обратился он к нам и приступил к официальной речи. — Я Аякс, сын Теламона, царя Саламина. Я очень сильный!
Об этом он мог бы и не упоминать — никто не сомневался.
— А почему я такой сильный? Благодаря Гераклу! Да, Геракл когда-то посетил моего отца. Он расстелил знаменитую львиную шкуру, встал на нее, простер руки к небесам и произнес такую молитву Зевсу: «Отец, пошли Теламону прекрасного сына с кожей крепкой, как львиная шкура, и храброго, как лев!» Вскоре я родился, и Геракл завернул меня в свою шкуру. В Немее до сих пор хранится кусок этой шкуры, но ее неуязвимость передалась мне! А еще у меня есть необыкновенный щит. Он называется… щитом Аякса.
Аякс гордо обвел нас взглядом, крайне довольный собой. Я не сдержалась, смешок сорвался-таки с моих губ.
Аякс недоуменно посмотрел на меня.
— Но, царевна, он действительно так называется. Он состоит из семи слоев бычьих шкур… да вот, сейчас вы все увидите его своими глазами!
С неожиданной для его комплекции живостью Аякс поспешил из зала за щитом.
Теперь уже все засмеялись, но смолкли, как только Аякс возвратился с огромным щитом на плече.
— Тихиос, лучший мастер по выделке шкур, изготовил этот щит из шкур семи быков, а сверху покрыл слоем бронзы. Ничто не может пробить этот щит!
