Я была растрогана тем, что эта женщина, на которую я не обращала внимания во дворце, согласна отправиться со мной в дальнюю дорогу. От всей прежней жизни у меня останутся только эти два существа — старая пряха и священная змейка. Еще, правда, есть золото и драгоценности. Но старая женщина и змея куда ценнее.
— Благодарю тебя, — сказала я.
— Все на борт! — скомандовал капитан.
Один за другим мы заняли места на корабле. Когда поднялся последний воин, кто-то появился на берегу.
— Мне нужно поговорить с капитаном! — потребовал Геланор: он стоял в плаще, с выражением нетерпения на лице.
— Что случилось? — спросил капитан столь же нетерпеливо. — Мы сию секунду отчаливаем.
— Ты говорил, вы остановитесь на Хиосе.
— Да, говорил.
— Вы действительно там будете?
Капитан рассмеялся совсем невесело.
— Об этом спроси у Посейдона. Ему виднее.
— Хорошо, вы действительно собираетесь на Хиос?
— Да. Сколько раз тебе говорить?
— Тогда я с вами.
Он вспрыгнул на камень, который подтащили корабельщики, и перебрался на борт.
Ни на меня, ни на Париса он даже не взглянул и сел поодаль от нас.
Что ему понадобилось на Хиосе? Что было в этом острове такого особенного и почему это перевесило мои мольбы и заставило Геланора присоединиться к нам? Хиос значил для него больше меня. Я смотрела ему в спину. Хорошо, пусть он получит свой остров или что там ему нужно!
Окончательно рассвело, небо было ясно-голубое. Корабль, рассекая волны, быстро двигался в сторону Трои.
О, это плавание, это плавание! Я плыла из прошлой жизни в будущую, но пребывание на стремительно движущемся корабле не походило ни на прошлое, ни на будущее. Каждый день дарил новые чудеса, каждая ночь сулила новые опасности. Сутки казались равны пяти годам по количеству впечатлений, но, миновав, мгновенно таяли, как сон.
Наш первый переход до острова Милос оказался очень долгим. На половине пути ветер стих, и гребцам пришлось взяться за весла и грести всю ночь. Когда остров показался на горизонте, капитан предупредил, что он также служит прибежищем для пиратов: они прячутся в пещерах у основания высоких скал. Однако мы без всяких осложнений вошли в глубокую, защищенную бухту и бросили якорь в прекрасном порту — наконец-то в порту! С радостными восклицаниями ступили мы на землю, потягиваясь, разминая суставы, размахивая руками. Мы с Парисом станцевали на песке небольшой танец. Эвадна вынула змейку из мешка, обмотала вокруг шеи и запела. Эней вызвал Париса на состязание, и они побежали вдоль берега наперегонки. Геланор ходил по берегу, рассматривая морские раковины на полосе прилива.
Мы провели на острове несколько дней, исследуя его и пополняя запасы воды на корабле. Я никогда не видела ничего подобного этому острову: он был каменистый, покрытый черными голышами, оставшимися после извержения вулканов. Геланора они очень заинтересовали. Он набрал много острых блестящих камушков, сказав, что это обсидиан, из него получаются хорошие ножи. «Достаточно хорошие, чтобы заменить бронзу, если ее нет». Это были первые слова, с которыми он обратился ко мне после отплытия с Киферы. Я вежливо и холодно кивнула в ответ и отошла. Я все еще не простила ему его странного поведения и молчания.
В отличие от Геланора Эвадна говорила непрестанно, ее речь часто превращалась в невнятное бормотание, как свойственно старым женщинам. Ее возраст я затруднялась определить, она казалась столь же древней, как сивилла, и я с удивлением думала, сколько же лет она провела в Спарте. Ее глаза всегда затенял капюшон — она говорила, что яркий свет раздражает ее.
На третий день мы неожиданно повстречались с толпой местных жителей. До них донеслась весть о нашем приезде, и они пришли посмотреть на нас. Я не успела закрыть свое лицо, поэтому разыгралась обычная немая сцена. Следовало скорее отплыть, чтобы не навлечь на себя неприятности. Мы спешно покинули остров, радуясь тому, что успели наполнить водой кожаные мешки.
— Это вечная проблема, когда путешествуешь с Еленой, — сказал Геланор капитану. — В следующий раз будьте к этому готовы.
Не думаю, что он хотел пошутить. Я не нашла в его словах ничего забавного, но Парис рассмеялся.
