Елена Троянская - страница 110

— Прощайте! — крикнул злодей. — Я полагаюсь на милость Посейдона.

С этими словами он бросился в море. Ругаясь, Эней перегнулся через борт и покачал головой.

— Исчез, — пробормотал он.

Пока разыгрывалась эта сцена, о другом пирате, по-прежнему прижатом к борту, забыли. Вдруг Парис с криком метнулся вперед и заколол его одним ударом меча. На этот раз ни тот ни другой не выглядели изумленными. Пират осел и упал, а Парис с мрачным лицом вынул меч из груди убитого и вытер его о тунику врага.

— О! — воскликнула я, бросилась к Парису и обняла его.

Он прижал меня к себе дрожащими руками.

Смерть окружала нас со всех сторон. На залитой кровью палубе валялись человеческие тела, как срезанные цветы.

Капитан, лавируя среди рифов, вел корабль к берегу. Экипаж наводил на корабле порядок: матросы собирали трупы, мыли палубу. До острова оставалось несколько метров; мы с Парисом пошли по вспененной воде среди тел, которые покачивались на волнах. Я вскрикнула, наступив на труп, который опустился под воду. Парис взял меня за руку и повел за собой.

На мелководье возле берега я уже могла видеть, куда ступаю. Парис отпустил мою руку и без меня побежал к берегу.

— Стой там! — крикнул он оттуда. — Стой, где стоишь!

Я не понимала, что происходит, но послушалась и остановилась, глядя на него.

— Не шевелись! Только не шевелись!

Может, он сошел с ума? Не могу же я вечно стоять тут, среди трупов. Я сделала шаг вперед.

— Наконец-то я увидел ее!

— Кого?

— Афродиту, выходящую из пены. Из пены, в которой она родилась. Это произошло именно здесь, на этом острове.

Он протянул руку и помог мне выбраться на берег.

— В тебе я увидел ее подобие. Только ты лучше.

Он обнял меня и поцеловал в шею.

— Не надо сердить Афродиту, прошу тебя, — прошептала я.

Но я поняла, что слова Париса уже дошли до ушей богини. Спиной я чувствовала сверлящие взгляды мужчин, наблюдавших за нами с корабля.

Наконец я оказалась на Кифере, которая так влекла меня.

Мы разбили лагерь подальше от берега, в глубине острова. Сторожить корабль оставили нескольких человек. Пиратское суденышко разрубили и затопили, предварительно забрав все ценное: веревки, корзины, весла, остатки оружия. Троянцы быстро построили шалаши, набрали дров, развели большой костер и рядом с ним положили на просушку несколько бревен от пиратского корабля. Сражение разыгралось на закате, в кровавом свете заходившего солнца, и теперь быстро стемнело. Вот-вот должны были показаться звезды.

Пустили по кругу флягу с вином, и мы все отпивали из нее. Обычно во время таких привалов путешественники, наверное, ведут неспешный, усталый разговор, вспоминая прожитый день, строя планы на будущий. Но в тот вечер все сидели молча, смотрели на огонь. И это молчание, нарушаемое только треском дров в костре, было для меня желанным. Я боялась услышать то, что действительно думают люди, разговорись они начистоту.

А все думали одно: «Елена приносит смерть». Всего лишь сутки, как я покинула отчий дом, и вот уже груды мертвых тел. Моя ли в том вина? Нет конечно. Но понятия вины и причины не совпадают. Если мед привлекает ос, значит, он является причиной их нашествия, хоть это и нельзя вменять ему в вину. Он по своей природе привлекает ос.

А если моя природа такова, что я привлекаю смерть? Сивилла сказала: «И множество греков погибнет…»

Были пираты греками или нет? Неизвестно. Может, и нет, лукавила я сама с собой. Но тот, который разговаривал с Энеем, походил на грека.

— Что пригорюнились, друзья? — нарушил молчание Эней, словно прочитав мои мысли. — Приободритесь. Говорят, если путешествие начинается плохо, то заканчивается хорошо. К тому же для нас все обернулось не так плохо, как для пиратов.

Он засмеялся, но смех его звучал бы более искренним, если бы его поддержали все остальные. Но этого не произошло.

— Дай сюда, — сказал один матрос соседу, взял у него флягу с вином, сделал несколько глотков и передал дальше.

Другой матрос поднял обломок пиратского корабля и подбросил в костер. Тот зашипел и задымился — обломок был пропитан водой.

— Гори! Гори, чтоб от тебя был хоть какой-то прок. — Матрос оглянулся и добавил: — Странно, обычно пираты все забирают, а тут оставили нам кое-что.