Реджинальд рухнул в кресло и рассеянно потер левое плечо.
— Скажи, уродливый дядька, хочешь еще что- нибудь выпить после того пива, а?
— Нет, и давай прекратим это.
— Ну что ты! — Сьюзан села на подлокотник его кресла. — Где твое чувство юмора? Она всего лишь маленькая девочка, и вдобавок очень слабая. Я хочу сказать, ты ведь на самом деле не корчил ей рожи, верно?
— Конечно, нет.
— И в чем тогда дело? Из- за чего ты злишься?
— Не знаю, — спокойно ответил Реджинальд. — Я в самом деле не знаю.
— Пойдем в постель, — прошептала Сьюзан. — И поспим несколько часов.
— Угу. — Реджинальд встал, а потом улыбнулся жене. Она обвила руку вокруг его шеи и склонила голову на плечо мужа.
— Ты самый красивый мужчина в целом мире, — сказала она.
Он кивнул.
— Полагаю, ты права.
Они оба смеялись, когда Реджинальд нес Сьюзан вверх по лестнице, а Мистер Хоукинс стоял в коридоре и провожал удаляющиеся фигуры хозяев беспокойным взглядом.
Занавески были раздвинуты, нежный лунный свет рассеивал тени, и супруги лежали рядом, молча ожидая наступления сна.
— Подумай обо всех кроликах, которые мирно спят в своих норах, — прошептала Сьюзан.
— Или подумай о том, как они пожирают капусту фермера Как-его-там, — пробормотал Реджинальд.
Сьюзан захихикала.
— Ты засыпаешь?
— Вроде как.
— А почему ты так захотел спать с правой стороны кровати?
— Какой дурацкий вопрос. — Реджинальд беспокойно зашевелился и отодвинулся подальше от жены. — Потому что это мужская привилегия, полагаю.
На минуту воцарилась блаженная тишина.
— Дорогой, если тебе так надо держать мою руку, не сжимай так крепко.
Ее голос донесся с той грани, где сон и сознание встречались и замирали в хрупком равновесии.
— Я не держу твою руку.
— Нет, дорогой, держишь, и ногтями в нее впиваешься.
— Перестань молоть чепуху и спи.
Внезапно ее тело резко дернулось, и протестующий возглас перешел в крик ужаса.
— Реджинальд, что ты делаешь? Нет...о Боже!
На секунду он решил, что жена шутит какую-то глупую шутку, что это всего лишь не очень тонкий намек, что она не хочет спать; но судорожные подергивания ее ног и прерывистые стоны заставили Реджинальда привстать и быстро включить свет. Когда свет лампы разогнал тьму, отбросив ее к стенам, Сьюзан сползла с кровати и стояла перед Реджинальдом, переводя дыхание, потирая горло и испуганно глядя на мужа. Реджинальд почувствовал слабый запах, нежный, насыщенный, похожий на аромат увядших цветов.
— В чем дело? — Он тоже встал, и Сьюзан прижалась к стене, качая головой.
— Держись от меня подальше!
— Что, черт побери.
Он двинулся к изножью кровати — и остановился, заметив, что выражение ужаса на лице Сьюзан стало еще заметнее. В этот момент истина проникла в его разум, но Реджинальд проигнорировал обретенное знание, сокрушив его своим недоверием — и прошептал:
— Ты же знаешь, я ничего плохого тебе не сделал.
Ее шепот эхом вторил его словам, как будто они оба оказались в неком запретном месте и опасались, что ужасный страж может услышать их голоса.
— Ты пытался меня задушить. Ужасные руки, ногти как настоящие когти, и кошмарная вонь, которую я до сих пор чувствую.
Он с трудом произнес следующую фразу:
— И это мог быть я ?
На ее лицо было страшно смотреть, и истина явилась снова, и отрицать ее становилось все сложнее.
— Тогда... кто же?
— Вернись в постель, — настаивал он. — Пожалуйста, я посижу в кресле. Я к тебе и близко не подойду, обещаю.
Прекрасные глаза по-прежнему следили за ним, когда Сьюзан покорно двинулась к кровати. Но едва рука Сьюзан коснулась подушки, женщина отпрянула.
— Запах. вонь. она по-прежнему здесь.
Они спустились по лестнице и уселись в гостиной подальше друг от друга, словно незнакомцы, которые никогда больше не встретятся, и его голос пересекал огромную пропасть, разделявшую их.
— В поезде я видел женщину. Она сказала, что она — медиум.
Сьюзан ждала следующих слов с таким видом, будто ей на серебряном блюде подносили живых ядовитых змей.
— Она сказала, что к моему левому плечу прицепился элементал. Якобы он кормится мной и становится сильнее с каждой минутой.
Сьюзан не шевельнулась и никак не показала, что она поняла или хотя бы услышала эти слова.