Элемент движения - страница 58

Перед Брюсом оказалась наполненная кружка. Пахло от нее и впрямь чем-то… бывшим в употреблении вчера. Брюс сделал вид, что пригубил. Но старался напрасно — никто внимания на него не обращал.

Хозяин вновь шуршал золой. Пьянчуга с хлюпаньем вытянул остатки выпивки из своей посудины и теперь сосредоточенно ковырялся пальцем в потертой трубке, выскребая остатки табака.

Солнечные лучи проникали через дыры в крыше. На давно не метенном полу расплывались темные пятна от просохших дождевых луж. Между досками торчал краешек замусоленной карты, провалившейся в щель.

— Я слышал, тут у вас можно в карты поиграть? — неуклюже вопросил Брюс в пространство. Но где ему, в конце концов, набраться навыков хитроумного выуживания нужных сведения? В общении с вываранами?

Тощий тип словно и не расслышал, набивая трубку новой порцией табака. Хозяин повел ухом, как ленивый пес. Хмыкнул равнодушно:

— Играйте, кто ж вам мешает. Вон и партнер сидит. Ему даже поставить есть что, верно, приятель?

Пьянчуга криво усмехнулся.

— У меня уже и так полпальца отъели. Ты, скопидом, и отъел.

Брюс подавился, машинально отхлебнув из кружки и вдохнув исходящее от пойла амбре. Аж в глазах потемнело на мгновение и слезы навернулись. Здесь заварец на мертвой траве настаивают?

Пытаясь перебить привкус, Брюс выудил из деревянной чаши на прилавке горсть сушеных головастиков. И тут же пожалел об этом. Эти твари успели мумифицироваться. Как раз их не мешало бы у некромантов восстановить.

— Нальешь? — Тощий придвинулся и с интересом заглянул в посудину. — Я про Золотые земли расскажу. Чистую правду, а не то, что в сказках брешут… Ты ведь туда навострился, а? Угадал? Все вы туда тянетесь, а потом… Э-эх! — Он махнул левой рукой, а правая глухо брякнула о стол, словно перчатку наполняли камни. Но Брюс вдруг заметил, что из прорех на мизинце и безымянном пальце выбиваются клочья соломы.

Пьяница присмотрелся к оставленному хозяином совку с золой и углями, примерился и, ловко сунув пальцы правой руки в пепел, выудил оттуда тлеющий уголь.

Завоняло горелой кожей. По прилипшей к перчатке соломинке пополз прозрачный огонек. Словно и не заметив этого, пьянчуга погрузил уголек в чашку трубки и блаженно затянулся.

— Нечего тебе там делать, парень! — тощий кинул уголек обратно. Кончики пальцев у перчатки почернели и прогорели. Под съежившейся кожей странно блеснуло. Металл? — Не верь брехне, сожрет тебя этот город! Он и не таких жрал. Ему что? У него зубы золотые… Ну или в крайнем разе железные…

Он без церемоний сцапал кружку Брюса, видимо, решив, что совет стоил оставшегося в ней пойла. Втянул жидкость в себя и смачно отер губы, вновь увесисто брякнув правой кистью.

— Слушай, а может, ты в ученики к магу хочешь податься? — Тощий углядел у Брюса на груди камешек, приняв, наверное, за оберег. — А может, у тебя и способности есть? Так ты это… Расколдуй, а? — Он вытянул правую руку и стащил с нее обуглившуюся перчатку.

Брюс вытаращил глаза. Пальцы пьяницы оказались золотыми. В прямом смысле. Словно протезы, отлитые из золота. Только металлические пальцы плавно переходили во вполне живую волосатую плоть.

— Это мне там сделали, — пояснил тощий пьяница, горестно разглядывая свою конечность. — Маги в Золотом городе. Я на гитаре играл. Отлично играл, между прочим… Даже для этих… — Он резко кивнул под потолок, показав острый кадык. — Для песнопевцев записывался, по всем землям был известен… Все говорили, что пальцы у меня золотые. Сдуру и спьяну захотел и впрямь золотые пальцы… Дурной был… Поможешь? — Он просительно заглянул слушателю в лицо, дохнув перегаром.

Брюс отодвинулся, не зная, что сказать. Из пяти золотых пальцев у бывшего музыканта остались только три. Мизинец был сточен до основания, а безымянный — наполовину.

— Я даже не знал, что такое бывает, — чистосердечно признался Брюс.

Пьяница вздохнул, запихивая кисть в перчатку. На месте пустых пальцев в перчатке шуршала солома. Песнопевец, словно почуяв неладное, притих.

— Думал, здорово будет, а играть вовсе не смог… Неживое оно, струн не чует… А как захотел обратно все вернуть, как было, так надо мной только посмеялись. И цену такую заломили… Мизинец пришлось отдать, чтобы из города выбраться.