Возможно, здесь. Он остановился возле небольшого белого коттеджа. Во дворе валялись сломанные игрушки, а на крыльце спал огромный ротвейлер.
Парк неторопливо пошел к домику. Собака подняла голову и пару секунд созерцала его, а потом снова погрузилась в сон. Она даже не шевельнулась, когда Парк поднялся по ступенькам и постучался.
Парень, открывший дверь, выглядел слишком молодо, чтобы быть отцом Элеаноры. Кажется, Парк видел его пару раз. Кого он ожидал увидеть на пороге? Кого-то более необычного. Более похожего на нее…
Этот чувак вообще ничего не сказал. Просто стоял в дверях и ждал.
— Элеанора дома? — спросил Парк.
— А кто спрашивает? — У него острый нос, похожий на лезвие ножа, и он смотрел на Парка в упор, сверху вниз.
— Мы вместе ходим в школу.
Парень созерцал Парка еще пару секунду, а потом закрыл дверь. Парк не мог понять, что ему делать. Он подождал несколько минут. Потом — когда уже собрался уйти — Элеанора открыла дверь. Только узенькая щелочка, чтобы выскользнуть наружу.
Она смотрела встревоженно. В темноте казалось, что у нее вообще нет радужек. Увидев ее, Парк понял, что не стоило приходить. Надо было подумать об этом раньше. Но очень уж хотелось ей показаться…
— Привет, — сказал он.
— Привет.
— Я…
— …пришел, чтобы вызвать меня на бой?
Парк сунул руку за пазуху добока и достал второй выпуск «Хранителей». Ее лицо прояснилось. Под светом фонарей оно казалось очень бледным и словно бы светилось. Он не мог рассмотреть выражения…
— Ты прочитал их? — спросила она.
Парк покачал головой.
— Я думал, мы могли бы… почитать вместе.
Элеанора оглянулась назад, на дом, потом быстро сбежала с крыльца. Он последовал за ней, вниз, по ступенькам, через засыпанную гравием подъездную дорожку, к заднему крыльцу и потом к веранде здания начальной школы. Там над дверью висел большой световой индикатор. Элеанора села на верхнюю ступеньку, и Парк — рядом с ней.
Они читали «Хранителей» в два раза дольше, чем любой другой комикс. А сегодня вечером это отняло еще больше времени, потому что было слишком странно сидеть рядом с ней где-то еще, не в автобусе. Или даже — просто видеть друг друга вне школы. Волосы Элеаноры были влажными и падали длинными темными завитками по обе стороны лица.
Они перевернули последнюю страницу, и теперь Парку хотелось просто посидеть рядом с ней и обсудить комикс. А на самом деле — просто сидеть и говорить, говорить, говорить с ней… Но Элеанора уже поднялась на ноги, оглядываясь на свой дом.
— Мне надо идти.
— О, — сказал он. — Ладно. Наверное, мне тоже.
Она оставила его на ступеньках школы. И исчезла в доме до того, как он успел хотя бы собраться с мыслями, чтобы сказать ей «пока».
Элеанора
Она вошла в дом. В гостиной было темно, но телевизор работал. Элеанора видела Ричи на диване и маму — в дверях кухни.
Всего лишь несколько шагов до спальни…
— Это твой парень? — спросил Ричи, прежде чем она успела пройти эти шаги. Он даже не отвернулся от телевизора.
— Нет, — сказала она. — Просто парень из нашей школы.
— И что он хотел?
— Обсудить домашнее задание.
Она помедлила в дверях спальни. Но Ричи больше ничего не сказал, так что она вошла и закрыла за собой дверь.
— Я отлично знаю, кто ты, — послышался его голос. Как раз в тот момент, когда дверь закрылась. — Похотливая сучка. И ничего больше.
Элеанора позволила этим словам ударить ее в полную силу. Она забралась на кровать, зажмурилась, стиснув зубы и кулаки, и сжимала их до тех пор, пока не смогла дышать не плача.
До сего момента она полагала, что сможет оставить Парка только у себя в голове, куда Ричи не заберется. Ничего общего с этим домом и всем, что тут происходит. Это было довольно удивительное место, единственная часть ее головы, где можно было молиться.
Но теперь Ричи оказался там, внутри, и все обгадил. Из-за него все, что она чувствовала, выглядело таким же омерзительным и гнилым, как он сам.
Теперь она не могла думать о Парке! О том, как он смотрел в темноту, одетый в белое, словно супергерой. О том, что он пахнул сладким туалетным мылом. О том, как он улыбался, когда ему что-то нравилось — и тогда уголки его губ приподнимались. Не могла думать об этом, не ощущая на себе злобного взгляда Ричи.
