На табличке, висевшей на облупленной зеленой двери, значилось «Убийства», и под ней на картонной карточке выведено от руки «Капитан Питерсон». Он оказался мощным дородным человеком с коротко подстриженными седеющими волосами и изящными манерами. Капитан обошел стол, чтобы поздороваться со мной за руку, и я заметил, что он прихрамывает на правую ногу. Он и не пытался скрыть свою хромоту, пожалуй, даже бравировал ею, громко скребя мыском по полу. Можно было не сомневаться, что увечье свое Питерсон заработал не в автомобильной катастрофе. Я попытался определить причину хромоты и решил, что, по всей вероятности, это пулевое ранение, но в эту минуту он протянул руку и представился:
— Капитан Питерсон.
— Джон Бэрри.
Пожатие было крепким и дружеским, но глаза оставались холодными и цепкими. Он указал мне на стул.
Сержант сказал, что никогда прежде не видел вас здесь, и я решил с вами познакомиться. Большинство ходатаев по уголовным делам в Бостоне нам известно.
— Вы хотите сказать — защитников?
— Да, конечно, — благодушно согласился он. — Защитников. — И вопросительно посмотрел на меня. — Какую фирму вы представляете?
— А я не адвокат. С чего вы взяли, что я адвокат?
— Сержант так понял из ваших слов.
— Значит, неправильно понял.
Питерсон откинулся на спинку кресла и приятно улыбнулся.
— Знай мы, что вы не адвокат, никогда не разрешили бы вам увидеться с Ли.
— Вполне возможно. С другой стороны, никто не спросил у меня ни имени, ни рода занятий. Никто не попросил меня расписаться в книге посетителей.
— Сержант, по-видимому, растерялся.
— Логичное заключение.
Питерсон улыбнулся ничего не выражающей улыбкой. Я знал этот тип: преуспевающий по службе полицейский, вполне вежливый и дипломатичный— до тех пор, пока не почувствует себя хозяином положения.
— Итак? — сказал он наконец.
— Я — коллега доктора Ли.
Если он и удивился, то никак не выказал этого.
— Врач? Вы, врачи, друг за друга всегда горой. — Он продолжал улыбаться.
— Не сказал бы, — ответил я.
— Если вы врач, — улыбка на лице Питерсона начала угасать, — мой вам совет — держитесь подальше от Ли. Газетная шумиха может стоить вам практики.
— Какая шумиха?
— Шумиха вокруг процесса.
— А будет процесс?
— Да, — сказал Питерсон. — И шумиха вокруг него может стоить вам практики.
— А у меня нет практики!
— Вы занимаетесь научной работой?
— Нет, — ответил я, — я патологоанатом.
— Не знаю, доктор, что вы пытаетесь доказать. Только нам ваша помощь не нужна, а Ли уже не вытащить.
— Это еще нужно посмотреть.
Питерсон покачал головой:
— Не мне вам объяснять.
— Что именно?
— Знаете ли вы, — сказал Питерсон, — на какую сумму может предъявить иск врач за незаконный арест?
— На миллион долларов, — ответил я.
— Скажем, на пятьсот тысяч. Это не делает большой разницы. Суть остается та же.
— Вы считаете, что дело можно передавать в суд?
— Да, безусловно. — Питерсон снова улыбнулся. — Конечно, доктор Ли может вызвать вас в качестве свидетеля. И вы можете произнести пламенную речь, попытаться сбить с толку присяжных заседателей потоком научных данных. Но отвлечь внимание от основного факта вам все равно не удастся.
— А что это за факт?
— Сегодня утром молоденькая девушка скончалась в бостонской Мемориальной больнице вследствие криминального аборта. Вот что за факт.
— И вы утверждаете, что аборт сделал доктор Ли?
— У нас есть такие данные, — мягко пояснил он.
— Они должны быть достаточно вескими, потому что доктор Ли известный и уважаемый…
— Послушайте, — сказал Питерсон, впервые за все время выказывая нетерпение. — Вы, может, думаете, речь идет о какой-нибудь грошовой проститутке? Это была порядочная девушка, очень порядочная, из хорошей семьи. Молоденькая, хорошенькая и очень милая. И ее зарезали. И обратилась она не к неграмотному шарлатану, для этого у нее было слишком много здравого смысла и слишком много денег.
— И это дает вам основание подозревать доктора Ли?
— А это уж не ваше дело.
— Адвокат доктора Ли обязательно задаст вам такой вопрос, это будет его дело. И если вы не сможете ответить…
— Сможем, будьте уверены.
Я выжидающе молчал. Помимо всего, мне было любопытно увидеть, насколько дипломатичен к ловок Питерсон. Любое дальнейшее слово будет с его стороны ошибкой.
