— Откуда знаешь?
— Потому что сами его и минировали. К чертовой матери такие карты, с орбиты нихрена не увидишь. Лучше попытайся нащупать радиостанцию компании.
— Ха.
— Ну да, антеннка спутниковая, что бы ей сдохнуть.
— Отозвался, возвращается, — доложил Анджей.
Михал постучал себя ногтем по зубу.
— Что-то кажется мне, что нас ожидает небольшой марафончик. Давайте-ка, поссыте, высритесь, потому что потом задерживаться не станем. Он спрятал карту. — Ну, и где этот сукин сын. Что он там делает? Землянику рвет? Который там час, черт подери?
(((
Первое мая; Карпаты. Здесь они уже были в относительной безопасности. Все время на юг, на юг, потому что там Выжрын. Сам Выжрын, в свою очередь, направлялся на север, медленно, потому что зима отступала неохотно: от весны никакого следа, и, скорее всего, сразу же ударит жарой лето. Значит, встретятся где-нибудь по дороге, они и времена года. Вот это уже настоящая Европейская Военная Зона, здесь бьется сердце Зверя; именно здесь лежит страна кровавых сказок, фон для многочисленных фильмов и романов — вот только здесь все происходит на самом деле.
Смит скрупулезно вел компьютерный дневник. Вечерами он выпытывал у своих проводников подробности. Те, соответственно заинтересованные, рассказывали истории совершенно невероятные и правдивые, Айен, как правило, им не верил, предполагая, что они просто насмехаются над наивным иностранцем, крутя пальцем у виска, когда он не видит.
Третьего мая они разминулись с дюжиной венгерских партизан. Михал какое-то время переговорил с их командиром; оба при этом пользовались характерным языком ЕВЗ, что был слепком самых примитивных языковых форм, импортированных из половины славянских языков, хотя, следует признать, в основном из русского. Этот панславянский солдатский сленг, который в голливудском издании, в устах Джонни Фортри был прекрасно понятен Смиту, теперь предстал ему каким-то непонятным шифром — из всей беседы он смог понять буквально пару фраз: приветственную и прощальную.
— Кто это был? Сабо? — спросил он, когда группы уже разошлись.
— Нет, это ребята Мереша.
Существовало два коменданта партизанской армии Великой Венгрии; они ненавидели друг друга так же сильно, как и каждый из них терпеть не мог русских. Зато между ними и АСП до сих пор особых трений не было, так что венгры по отношению к выжрыновцам оставались в положении нейтральной дружбы, что бы это не означало.
Четвертого до них дошли далекие отзвуки какой-то стычки с применением автоматического оружия, гранатометов и минометов. Никто не знал, кто с кем дерется: в Карпатах с одинаковой вероятностью можно было встретить вооруженных представителей дюжины с лишним наций, на Валашской Низменности и в Бессарабии оперировало еще и стамбульское отделение Армии Пророка, иногда заходя довольно далеко на север. Это был регион, имеющий стратегическое значение для каждой из сторон, ибо, не говоря уже о простых экономических условиях, северо-западное побережье Черного Моря было один громадным рынком торговцев войной, не говоря уже о Стамбуле... Стамбул восстановил свою позицию, что была у него тысячу лет назад: в этом нео-Константинополе сходились все контуры нервной системы ЕВЗ, именно там помещался ее мозг.
Теперь они передвигались намного быстрее, то ли потому, что им уже не грозила встреча с наземным патрулем Красной Армии, то ли, принимая во внимание обширные знакомства проводников Айена с АСП: несколько раз их подвозили, один же раз они даже воспользовались услугой пилота захваченного вертолета и за раз перемахнули километров на двести; пилот этот был голландцем, наемником, работавшим для Украинского Фронта, с которым Чернышевский временно заключил перемирие, и тут уже Смит выступал в качестве переводчика, потому что разговаривали на английском. Правда, следует признать, что сам полет хорошенько подергал им нервы: они летели над самыми верхушками деревьев, над горными склонами, снежные пятна убегали в нескольких метрах от шасси машины, к тому же их дергал из стороны в сторону очень сильный здесь ветер — только выхода никакого не было, вся округа была накрыта довольно плотным зонтиком русских радаров. Небо никогда не принадлежало мятежникам; здесь безраздельно царствовали самолеты пограничных стран. Маркировка вертолета, на котором они летели, идентифицирующая его как собственность Македонских Вооруженных Сил, была едва-едва заляпана серой краской: голландец переправлял его куда-то на продажу, потому что у украинцев просто-напросто не хватало электронных запчастей, необходимых для удержания машины в достаточно нормальном состоянии в течение долгого времени.
