— Ты знаешь, чем я занимаюсь? — после долгого молчания спросил Прадуига, закурив хантийскую бездымную сигарету; он предложил пачку и Янушу, но тот отказался.
— Нет, спасибо. Ммм… психологией, так?
— В сильном сокращении. Ты расшифровываешь мир, а я расшифровываю людей. Зная различия между нашей и их Землей, я определяю разницы между нами и ними. И наоборот. Почему этот человек перерезал Разведчику горло? Потому что несчастный уселся в том святилище слева от него, да еще и одетый во все черное. А почему он не должен был этого делать? Потому что, сколько-то лет тому назад… и так далее. Понимаешь? Я раскладываю людей на первичные составляющие: на прошлое; на то, что они пережили и чего не помнят даже их предки. Это называется влиянием среды — продолжил Лопес с горечью, — истории, культуры, обычаев. Ты не делаешь чего-то, поскольку хочешь это делать, но потому, что так хотело прошлое, поскольку именно таким образом в тебе сложились воспоминания, поскольку именно так сыграл тобой мир. Детерминизм — вот что. Если бы я еще знал генетическую подкладку — а ведь каждый из нас, это всего лишь отражение, развитие собственной ДНК, независимо от того, можем мы ее прочитать или нет — так вот, если бы я знал еще и эту подкладку, тогда для меня уже весь человек был замкнут в последовательностях приказов судьбы. Мы не обладаем вольной волей; точно так же и наши начинания следовало бы анализировать как эффекты того, что записано в наших умах и клетках нашего тела, если бы это мы были объектами вторжения. Я же делаю это на чужих Землях. Не человек, но машина. Знакомясь с программой, в соответствии с которой она действует, я узнаю и программиста, мир. — Лопес засмеялся, повернув лицо к Луне, которая на мгновение показалась из-за туч. — Ты думаешь, кто я такой? Тоже марионетка… Шнурочки… Данлонг потянул за нужные, и вот я отказываюсь от отпуска, мчусь в чужие миры. А ты сам кем себя считаешь?
— Не знаю… Человеком, собой, Янушем Целинским. Я так думаю, — ответил Януш, до абсурда осторожничающий перед лицом такого вот Лопеса.
— Ага. Но вот почему ты так думаешь?
Целинский фыркнул, поскольку это его уже начало раздражать.
— Ты так и не сказал, почему ты решил участвовать в этой операции, — сменил он тему.
— Я решил?
— Не выкручивайся. Это все примитивные объяснения, так убийцы оправдываются перед судом.
Лопес пожал плечами.
— Нет, я и, честное слово, не знаю. Может потому, что все время надеюсь, будто найду где-нибудь такой чудесный, безумный мир, в котором человек был бы человеком, а не роботом. Не знаю… — Прадуига слегка усмехнулся, склонил голову, машинальным движением спрятал в карман окурок не дающей пепла сигареты; затем прикрыл глаза, как будто упился хрустальным ночным воздухом. — Я уже просто не верю в человека.
— Что это?
— Черт… Комар.
— А я думал, что по утрам комары не кусают.
— Напрасные желания.
— Смерть комарам.
— Смерть!
Шмяк.
Они шли по одной из каменистых равнин Андалузии, солнце тщательно вырисовывало их длинные тени. На Земле Сталина здесь бы зеленели знаменитые испанские виноградники — но это не была Земля Сталина. Они даже не знали, называют ли ее Андалузией возможные туземцы.
Костюмы, что были на них, защищали от холода и жары, различных видов излучения — они могли служить для сотен различных целей, так уж они были спроектированы; основной же их целью было дать Разведчикам возможность приспособиться к какой угодно моде — или ее отсутствию — царящей на исследуемой Земле. Из отдельных элементов можно было составить более трехсот комбинаций. Но пока что эта функция применения не имела: Круэт покрыл группу подвижной голограммой. Он бы этого не сделал, если бы существовало обоснованное предположение, что цивилизация, за которой они должны шпионить, может эту выявить задачу выявить — и тогда ни за кого иного, как за шпионов, их принять не могли.
— На пять часов, в сотне метров над землей, шесть километров, — доложил внезапно сержант Хо, пакер с мрачными буркалами, со слегка ориентальными чертами лица, а ростом даже выше Круэта.
— Не знаю, что это такое, сэр, — говорил он, напрягая свой искусственный соколиный взгляд. — Крыльев не вижу. Лопастей не вижу. Не вижу сопел или реактивной струи. Не вижу тепла какой-либо системы привода. Скорость постоянная в пределах полутора Махов. Мимо нас пройдет на расстоянии четырех и двух третей километра. Точные данные перебрасываю на ваш Индекс.
