— Какие зеркала? Здесь нет никаких зеркал.
— Вы его не видите? — вдруг заинтересовался сектант. — А что видите вы?
— Просто коридор. Деревянный.
— Двери, ведущие в купе, украшены или голые?
— Голые, и весьма грубо сколочены!
— Я вижу прекрасную роспись… — проговорил сектант. — Прошу вас всех отойти назад. Лежите, где есть, сэр.
— Лежу, — вздохнул Элиас. — Хотя им не мешало бы мыть пол почаще.
Подняв свой амулет, Дин или Дейв выступил вперед и зашептал что-то на непонятном наречии.
Фицджеральду ничего не было видно с пола. Другие же наблюдали, как поднявшийся ветер — позднее Гилберт рассказывал, что он дул не из раскрытых окон за их спинами, а из зеркала — взъерошил длинные светлые волосы юноши-сектанта и уронил их на сведенные судорогой плечи.
— Бегите! — выдохнул сектант, не меняя позы.
Фицджеральд вскочил, но не ринулся сразу прочь, бросил взгляд через плечо. Мора вихрем пронеслась мимо. Гилберт как будто замешкался — хотел кого-то рубить? — но Тимоти уже дернул его за рукав.
Элиас сорвался с места.
Они торопились не зря.
…Когда их небольшая группа миновала зеркало, каждого обдало холодом. Обернувшись, Гилберт увидел позади потусторонний отряд. Похожие на них точно отражения люди, одетые в меха и шелка, с серебряным и золотым оружием, беловолосые, белокожие, ослепительно синеглазые, неслись на беглецов словно бы из открывшейся позади призрачной дали.
— Не оглядывайтесь! — крикнул сектант.
Бегущий первым Фицджеральд миновал второе зеркало, и оттуда высунулась какая-то мохнатая лапа. Гилберт рубанул мечом — руки сработали вперед головы — лапа полетела в сторону, а из-за зеркала донесся дикий вой. Следующее зеркало разбила Мора — просто кулаком. Осколки так и брызнули.
«Она же их не видит!» — удивился про себя Гилберт, но потом сообразил: зеркала висят через равные промежутки. Темная воительница догадалась, что он не просто так машет мечом.
В конце вагона обнаружилась резная дубовая дверь. Мора дернула серебряные шнуры, распуская косы, и ее черные волосы, словно живущие свой жизнью, прильнули к древесине, вплелись в узор.
Гилберт обернулся, готовый защищать их личный ключ от призрачного воинства. Это потребовало от него мужества, которого он сам от себя не ожидал.
Воинство по-прежнему догоняло словно бы издалека, не приближаясь и не отдаляясь. Невидимый ветер трепал их одежды. Против воли Гилберт нашел глазами своего двойника — и не смог отвести взгляд.
Двойник ничего не делал, просто смотрел и улыбался — но Гилберту показалось, будто жизнь перетекает из него в двойника.
— Петуньи и подковы! — ругнулся Тимоти, хватая Гилберта за рукав и затаскивая его в дверь. — Вот уж навязало юнца…
* * *
— …на мою голову, — закончила Мег. Они стояли в дощатом, грубо сколоченном тамбуре следующего вагона, из-за прикрытой двери раздавались выстрелы, вопли и звон бутылок.
Габриель тряхнул головой.
— Ты поседел, — сказал вдруг Элиас.
— Ну и черт с ним, — пожал плечами Гейб. — Девушкам будет больше нравиться… Э, э! Уж не старый ли добрый кольт я слышу за стеной?
Элиас поднял руку, призывая к молчанию. За дверью тамбура отчетливо раздавались выстрелы. Все здесь присутствующие были достаточно опытны, чтобы различить модель оружия.
— Там девятнадцать человек, — определила вновь хромированная Мора 54. Она не делала попыток прислушаться. — Десять с оружием, двое без сознания, пять связаны.
— Да, и обратите внимание, что за стенами, — сказал Гейб.
Окон в тамбуре не было, зато воняло самогоном и табаком, валялось несколько бутылок из-под «Джек Дениэльс», а в дощатых стенах светились многочисленные щели. В них можно было видеть рыже-серое мелькание, а если прижаться глазом — что Гейб сделал после короткого колебания — то различалась равнина с пожухлой травой и редкими деревцами, а на горизонте — полупрозрачные голубые горы. Примерно в четверти мили от поезда по равнине двигались темные крапины.
«Неужели койоты?» — подумал Гейб.
Он мог бы поручиться, что еще минут пять назад не знал даже слова «койот».
— Там банда Хромого Гарри, — хмуро сказала Мег. — Я видела, они садились в первый вагон. Их как раз шестеро.
