Габи достал записную книжку и выжидающе посмотрел на врача.
– Обычно у нас тихо, – продолжил тот. – Но, как я уже сказал, вчера произошло нечто странное. – Амос прошелся по кабинету и вернулся на место. – Наша постоялица – Мила Вайс – уже несколько лет не встает с кровати. Ей под девяносто, и, надо сказать, она очень слаба.
Полицейский поджал губы и сделал какие-то заметки.
– Женщина всегда просит закрывать ее комнату на ночь. Ну, у всех наших подопечных есть какие-то капризы. – Директор повел рукой. – У нее, например, такой. Так вот, вчера ее дверь оказалась открыта. Охранник, конечно, заметил это и зашел внутрь. Там он и увидел девочку. Она сидела возле кровати Милы.
– И о чем они говорили? – уточнил Габи.
Марк бросил на него удивленный взгляд. Полицейский должен был помнить, что Регина общается с миром через блокнот. Габи поднял ладонь вверх, давая понять, чтобы Марк не вмешивался.
– Ни о чем, – ответил Амос. – Просто молчали.
– Просто молчали?!
– Да.
– А камеры наблюдения в комнатах есть?
– Нет, только на этажах.
– Мне потребуется запись, – сказал полицейский. – И я хочу поговорить с охранником.
– Конечно. Правда, его смена уже закончилась, но я дам телефон.
– Что произошло дальше?
– Я сразу приехал на место и позвонил в полицию. Меня перевели на тебя. Расспросить девочку так и не удалось. О чем бы я ее ни спрашивал – молчит, – директор потер виски. – Вот, собственно, и все. Медсестра провела беглый осмотр. На первый взгляд с девочкой все в порядке. Телесных повреждений и ран мы не обнаружили.
– Наши медики осмотрят ее повторно, – сказал Габи.
– Конечно, – согласился Амос. – Грязную одежду мы отдали в стирку и переодели девочку в то, что было. Из чистого. Ее размера не нашлось, но все же лучше, чем ничего.
– Спасибо, – сказал Марк.
Директор кивнул:
– Только на ногах у нее ничего не было. Похоже, она так и пришла – босиком.
– Как ребенок мог пройти незамеченным через центральный вход? – спросил полицейский.
– Понятия не имею, – Амос пожал плечами. – Двери обесточивают на ночь. Возможно, пролезла через окно. Мила всегда спит с открытыми. Это же первый этаж, и решеток у нас нет.
– Ясно, – сказал Габи. – А тебя не удивило, как ребенок вообще оказался здесь? До ближайшего населенного пункта отсюда не менее семи километров.
– Конечно, удивило, – согласился врач. – Но никаких идей по этому поводу у меня нет.
В дверь постучали.
– Я занят, – резко сказал Амос, но дверь все равно открылась.
В проеме показалось лицо испуганного медбрата.
– Доктор Голь, прошу прощения, – пробормотал он, – но у нас экстренная ситуация.
– В чем дело? – рявкнул директор.
– Миле Вайс плохо.
– Что с ней? – удивился Амос.
– Кажется, сердце, – ответил медбрат. – Мы уже вызвали реаниматологов.
* * *
В небе над Тель-Авивом взошло солнце. Сияющий диск медленно выкатился из-за туч и залил улицы ярким светом.
Глядя в окно, Марк вспомнил, как мальчишкой ездил с отцом в Калининград и, обходя побережье, нашел крупный янтарный камень с застывшей в нем стрекозой. Лет до семи камень казался ему магической линзой, с помощью которой можно разогнать тучи даже в самый пасмурный день. Стоит только прищуриться и долго смотреть через него на небо – солнце обязательно выйдет.
Отца давно не стало, а камень потерялся при переезде в Израиль. От того дня на балтийском берегу осталось лишь короткое воспоминание, хрупкое, как высушенное между страницами крыло мотылька.
В кухню зашла заспанная Лея.
– Что-то ты рано, – сказала она и запахнула халат. – Куда-то собрался?
– Заеду на работу, – ответил Марк.
– У тебя же отпуск! – Лея собрала волосы в хвост и присела за стол. – Еще ведь целая неделя!
– Я ненадолго. Обсужу с шефом один проект и назад. – Марк откусил кусок тоста. – Раз уж вернулись в город, хотя бы закрою хвосты.
– Ладно, – Лея пожала плечами и налила себе кофе.
– Что-то не так?
– Нет, все нормально.
– Как Регина?
– Спит, – Лея подула на кружку. – Я купила ей с десяток новых блокнотов, но она к ним даже не притронулась.
Марк доел яичницу и отодвинул тарелку.
– Нужно дождаться доктора Голдин. Она прилетает уже завтра.
– Да к черту эту Голдин, – в голосе Леи прозвучали истеричные нотки. – Ты не забыл, что это она посоветовала тебе перебраться в глушь?
