«Ничего, – подумал Марк и опустил ручник. – Все наладится. Главное, Регина нашлась, – он посмотрел на дорогу и резко вырулил со стоянки. – Когда-нибудь у нее тоже появится подруга, и они обязательно будут болтать о моде. Обсуждать мальчишек, делиться секретами. – Универсал влился в общий поток машин и покатился в сторону пригорода Тель-Авива. – А если даже нет, то плевать… Достаточно и того, что она жива и просто находится рядом».
Марк включил приемник и настроился на любимую волну, но вместо привычной музыки по радио без конца крутили рекламу и одинаковые новости: нападение нелегалов, иранская атомная угроза, столкновение поселенцев с полицией, рост антисемитизма в Европе, визит премьера в Россию.
Чтобы разбавить этот фон, ведущие периодически вставляли нелепые шутки, казавшиеся смешными разве что им самим. Слушая их, Марк испытывал лишь нарастающее раздражение и почти физическое желание остановиться и выблевать на асфальт всю эту пафосную чушь. Пощелкав по станциям, он отключил магнитолу. Остаток пути прошел в тишине.
На выезде из города пришлось немного постоять. К счастью, недолго. Образовавшаяся из-за мелкой аварии пробка быстро рассосалась, и Марк свернул на дорогу, ведущую к дешевому спальному району.
Чем ближе он подъезжал к месту, тем сильнее билось его сердце.
«Все получится, – успокаивал он себя. – Главное – выглядеть уверенно».
– До пункта назначения осталось менее ста метров, – бесстрастно сообщил навигатор.
У Марка намокли ладони.
«Волноваться не о чем, – подумал он. – В конце концов, ничего такого я не делаю».
– Вы достигли пункта назначения, – на дисплее навигатора загорелся финишный флажок.
Марк отключил прибор и остановился возле потемневшей от времени пятиэтажки. Похоже, о программе сноса ветхого жилья здесь никто не слышал.
Он припарковался у бордюра и вышел из машины. Из открытого мусорного бака на него уставился большой серый котяра с разодранным ухом. Проходя мимо, Марк щелкнул языком. Кот распрямился, словно внутри него сработала натянутая до предела пружина, и проворно спрыгнул на землю. Мгновенье – и его поднятый трубой хвост растаял в высокой жухлой траве.
У дома был только один подъезд. Несмотря на теплую погоду, внутри пахло сыростью. К этому запаху примешивался еще один – стойкий и прогорклый, над которым любые средства для уборки оказывались бессильны, – запах бедности и нужды.
Мужчина зашел внутрь и, сверившись с листом, поднялся на нужный этаж. Остановился возле двери без таблички. На ней, вопреки распространенной израильской традиции подписывать фамилию проживающей в доме семьи, висел только потертый пластиковый номер.
Собравшись с духом, Марк нажал на звонок и прислушался.
Какое-то время ничего не происходило, но потом где-то в глубине квартиры раздались медленные шаркающие шаги. Линза дверного глазка потемнела. Кто-то внимательно рассматривал названного гостя.
– Кто там? – раздался из-за двери высокий женский голос. Скорее приятный, чем отталкивающий.
– Анна Вайс?
– Да-а?
– Я из дома престарелых «Шлейфман», – как можно уверенней сказал Марк.
Раздался звук проворачивающегося в замке ключа. Дверь приоткрылась. В открывшемся промежутке показалось усталое лицо пожилой женщины.
– Но мне никто не звонил, – сказала она. – Мы ведь забрали все вещи. Или еще что-то осталось?
– Не знаю, – ответил Марк. – Это лучше уточнить у главного врача. Я всего лишь медбрат, который работал на этаже, где жила Мила. Хотел выразить свои соболезнования, – он удивился легкости с которой ему удавалось врать. – Последнее время мне приходилось часто ухаживать за ней.
– А… – Анна на мгновенье запнулась. – Понятно. Что ж, проходи. – Она широко распахнула дверь. – Спасибо, что пришел.
Марк кивнул и прошел внутрь маленькой, плохо освещенной квартиры.
– Можешь не разуваться, – сказала Анна. – Ко мне почти никто не приходит. – Она закрыла за ним дверь и смущенно улыбнулась. – Только родственники, но их не так уж и много.
– Спасибо, – сказал Марк и все же снял ботинки.
– Я как раз испекла рулет с маком, – Анна отвела глаза в сторону. – Такой готовила еще моя бабушка, – женщина указала на фотографию на стене. – Но она осталась в Варшаве. Спаслась только мама. Она и передала мне рецепт.
