Фото: Сергей Жегло
Декабрь минувшего года принес макроэкономическую микросенсацию: общее число безработных в России опустилось до минимальной за двадцать лет жизни в рынке отметки — 3,978 млн человек. Рекордно низкой оказалась и норма общей безработицы — 5,3% экономически активного населения (см. график 1). Это ниже, чем в любой другой стране «большой семерки», за исключением Японии.
Официально зарегистрированных безработных сейчас чуть больше миллиона человек — так низко этот показатель ненадолго опускался лишь в конце 2000 года. Кроме того, уже около полугода рекордно низким остается показатель напряженности рынка труда: число зарегистрированных незанятых меньше заявленных вакансий (график 2). Если бы они совпадали по профилю, месту, предлагаемой и требуемой зарплате, безработица была бы нулевой. Однако понятно, что такая идеальная ситуация недостижима в принципе.
Было бы неверным считать, что ситуация на рынке труда сегодня совершенно безоблачная. Во-первых, низкий средний показатель нормы общей безработицы скрадывает колоссальные региональные различия — если в мегаполисах найти работу нетрудно (норма безработицы в Москве меньше 1%), то целый ряд проблемных регионов испытывает колоссальный дефицит рабочих мест (безработица в ноябре 2012 года достигала 47% в Ингушетии, 31% — в Чечне, 19% — в Республике Тыва, 12% — в Дагестане, 11% — в Забайкальском крае и Республике Алтай).
Во-вторых, во всех регионах существенно более высокий уровень безработицы среди молодежи. Среди молодых людей 15–24 лет уровень безработицы почти втрое выше среднего — 14,2% экономически активных лиц этого возраста. Конечно, острота проблемы молодежной безработицы в целом по России еще не такая, как в еврозоне, где каждый четвертый (а в Греции и Испании каждый второй) молодой человек не старше 25 лет безработный (то есть не имеет работы, активно ее ищет и готов к ней приступить — определение Международной организации труда). Тем не менее уровень молодежной безработицы в России постепенно растет.
Наконец, все более острый характер приобретает проблема структурной безработицы. По данным Росстата, ровно треть всех безработных не могут найти работу в течение года и более. Причина — меняющаяся структура спроса на труд. Растет количество вакансий, требующих более высокого уровня профессиональной подготовки и опыта работы. Кроме того, весьма интенсивен переток вакансий между различными видами деятельности. Наибольшая потребность в работниках отмечается в обрабатывающем производстве, строительстве, оптовой и розничной торговле, образовании, здравоохранении и предоставлении социальных услуг населению. Переток рабочей силы не поспевает за этими сдвигами в силу целого ряда институциональных и инфраструктурных препятствий (сложность переезда в другой город, трудности переобучения и повышения квалификации и т. д.).
Специалисты Минтрудсоцзащиты, отвечая на запрос «Эксперта», отметили, что ожидают стабилизации числа безработных на нынешних отметках — при отсутствии негативных факторов в экономике — до 2015 года. При этом в ближайшие три года численность трудовых ресурсов по демографическим причинам будет сокращаться (примерно на 1 млн человек в год), что приведет к снижению числа занятых в экономике. Зато ожидается рост вовлеченности в рынок труда лиц пенсионного возраста (их удельный вес в численности трудовых ресурсов возрастет с 9,6% в 2011 году до 10,5% в 2015-м) и трудовых мигрантов (с 2,1 до 2,9% соответственно).
Однако безработица лишь верхушка огромного айсберга рынка труда. Не менее важно понимать структуру занятости, сколько и каких рабочих мест создает экономика.
Идея, овладевшая властью
В начале 2011 года «Деловая Россия» подготовила доклад «Стратегия России — 25 млн новых современных рабочих мест». В исходном варианте концепция кратко именовалась «25 х 25», то есть предполагала создание к 2025 году 25 млн новых современных рабочих мест. Реализовывать это предлагалось «путем новой индустриализации, создания современных частных технологичных производств, создания инфраструктуры, отраслей “новой экономики”».
