– Ты уже нашел, что хотел? – Тони давно догадывался, зачем Марк так упорно добивался доступа к файлам, но озвучивает догадку только сейчас.
– О чем ты? – Марк поднимает на друга удивленный взгляд, улыбается и подмигивает. – Не пойму…
Найти Линду непросто. Файлы расположены в соответствии с логикой, которая понятна только составителям каталога. Имена расположены не по алфавиту – иначе можно было бы найти всех Линд, а потом по фото и дате рождения вычислить свою. Такое ощущение, что валят в каталог всех подряд. Никакой системы.
Марк заодно работает и на благо лаборатории. Он составил список девиц, которые уже прошли обе фазы эксперимента, и теперь, обнаруживая их в базе, копирует данные. Когда Дидье спрашивает, как идут дела, Марк искренне отвечает:
– Ищу наших. Долго, нудно, неинтересно.
Дидье кивает, полностью удовлетворенный ответом.
Иногда Марк задумывается о том, скольких женщин использовали в экспериментах. Их – тысячи, со всего света. Большинство, конечно, из бедных стран. Причины, по которым они сюда попали, ясны. Но процентов десять-пятнадцать – такие же, как Линда. Кто-то спасал серьезно заболевших родственников, которым требовались деньги на дорогую хирургию. Кто-то вызволял близкого человека из тюрьмы. Кто-то сам оказался заложником ситуации и спасал сам себя… Одна из девиц, например, работала в банке и умудрилась перевести на свой счет огромную сумму. Когда это обнаружили, ей светил пожизненный срок. Вместо тюрьмы она попала в Центр.
Она решила начать с кафе. Встретились там один раз, встретятся еще. Поэтому Линда начала ходить в кафе ежедневно на five o’clock. Она сидела, пила свой любимый чай и вспоминала. Многое, правда, ускользало. Как песок сквозь пальцы – вот-вот удержишь, а нет, он все равно течет вниз. Ее раздражало и то, что чужие воспоминания тоже толпились в голове. Линда уже точно определяла, какие из них принадлежат Миранде. Что ее беспокоило теперь больше – это чувства к Марку. То ли Миранда вмешивалась в процесс, то ли Линда сама любила его, независимо от того, что он наделал. В какой-то степени его поступок даже казался ей привлекательным – так любить свою жену!
Однажды в кафе к ней подсел альтербион. Мест не было, и он вежливо поинтересовался:
– Если вы никого не ждете, могу я нарушить ваше уединение?
– Да, садитесь, конечно, – Линде неожиданно захотелось с кем-нибудь поговорить, а не сидеть снова в одиночестве.
– Стив, – представился альтер, – к сожалению, не совсем человек, – он усмехнулся.
– Да и я непонятно кто, – Линда грустно посмотрела на собеседника. – Во мне живут два человека, а мужчину, вселившего в меня вторую женщину, я непонятно почему люблю…
– Любовь разуму не подвластна, – изрек альтер, – мой хозяин, очень пожилой мужчина, влюбился в молодую девушку. Заказал меня. В виде своей молодой копии. Вместо него с девушкой живу я. Она не знает, что я альтер. Или знает, но не говорит об этом. Хозяин любит ее и чего только не заставляет меня делать. Я покупаю каждый день ей розы, подарки, вожу в рестораны – хозяин богат и не скупится. Он смотрит на нее моими глазами, трогает моими руками. Что он с этого имеет? Красивую картинку, не более. Но такая вот любовь. Рад и этому…
– Я так не хочу! – замотала головой Линда, – не хочу чужими руками трогать! – она вдруг ясно представила себе Миранду, дотрагивающуюся до щеки Марка. – Сама, только сама! Понимаешь, он, конечно, мерзавец, – Линда говорит немного спокойнее, – но я просыпаюсь – думаю о нем, засыпаю – думаю о нем.
– Любовь, – подтверждает «диагноз» альтер. – Поверь мне – я-то уж знаю. Меня создавали для того, чтобы любить. Понятия «мерзавец» – «не мерзавец» в меня не закладывали. Я просто люблю. Безусловно. Ты попробуй так же. – У альтера замигал телефон. – Привет, сладкая моя! Бегу, бегу! – его голос звучал нежно и ласково, на лице блуждала счастливая улыбка. – Помчался. Удачи! – он сверкнул идеально-ровными, белоснежными зубами и только что не полетел к выходу.
Линде безумно захотелось позвонить Марку и тоже сказать ему что-нибудь приторно-сладкое. «Покончу с этим делом и сразу позвоню, – решила она, – а то будут его всякие трогать! Нечего!»
