– Да? – улыбнулся он. – Маленький котенок, который увидел бабушкин клубок и нарывается с ним на игру?
– Ну, можно и так сказать. Я же вижу, что клубок-то укатился от бабушки, и катиться он прямо перед моим носом, такой одинокий…
Левиафан улыбнулся, облизал губы и взглянул на нее, не поднимая головы. Руки последовали излюбленной привычке и быстро залезли в карманы штанов.
– Сегодня утром я придумал игру, итог уже готов, вот только середина барахлит слегка. Смысл в том, что я должен собрать вещи и исчезнуть, при этом, не встречаясь с тобой глазами. Мне казалось, что это очень легкая игра, до тех пор пока твои глаза не появились в гостиной. Лилит, зачем они здесь появились?
– Ну, видимо для того, чтобы ты успел переделать правила в своей новой игре! – Лилит приподняла глаза к потолку. – Ибо эти правила уже не годятся.
– Спасибо, это я уже заметил. Можно придумать новые правила. Например, я сказал «НЕ встречаясь с тобой глазами», в этом предложении можно убрать частичку НЕ, смысл будет другим, но итог один и тот же. Как тебе? Как посмотришь на то, если я сейчас пройду мимо тебя с чемоданами и этот день будет последним, когда ты меня увидишь?
– Мне с трудом верится, что все это только потому, что я слегка помяла твою машину… В чем истинная причина запакованного багажа?
Левиафан вздохнул и окинул комнату взглядом, затем подошел и почти упал на диван. Он вытащил из кармана сигареты и начал на них смотреть так, словно перед ним стоял телескоп. Лилит подошла к столу и взгромоздилась на него, нервно болтая ногами.
– Что, нет причины? Просто скучно было? – надменно посмотрела она на него, приподнимая голову. – Что с тобой случилось? С каких это пор ты что-то делаешь без причины? Ты заболел?
– Давно уже заболел… – Улыбнулся он. – Конечно же, причина есть, но тебе она вряд ли понравится.
Он был рад этому вопросу, потому что именно после него появился шанс все-таки задеть девушку, заставить ее тем самым уйти. Одним слово, дать ему полчаса свободного времени, чтобы самому сбежать от чувств.
– Да мне вообще много чего не нравится, так что это меня совсем не удивляет. – Отрешенно ответила она, вытаскивая у него из рук пачку сигарет.
– Милая, а ты знаешь, что наш с тобой тернистый путь очень близок к развязке, после которой ты пойдешь своей дорогой, а я своей? Ты пойдешь в старость, а я пойду жить дальше.
Лилит опустила голову и улыбалась, как будто он предложил ей руку и сердце, вместо такой причины собранных вещей.
– Ну, так уходи! Не смею больше задерживать! – она гордо вскинула голову и презрительно посмотрела на него. – Но ты не можешь уйти, и не потому что я здесь, а потому что сам не хочешь. До развязки осталось еще лет десять-пятнадцать, потом я сама уйду в свою старость, без твоих намеков и подсказок. Так почему бы нам не пробыть эти десять-пятнадцать лет вместе? Я не вижу никаких мешающих нам это сделать причин. Ты не можешь сейчас оставить меня, ты же просто умрешь от скуки. Такой как я, ты больше не найдешь, да ты и сам это понимаешь! Красивое лицо – пожалуйста, красивая фигура – пожалуйста, гадкий характер – пожалуйста! Но все это в совокупности – Я! Другую такую совокупность ты не найдешь, что-нибудь да подведет, либо характер, либо лицо, либо фигура. Не спеши от меня убегать, потому что вернуться тебе будет некуда, я просто не приму тебя обратно, чего бы мне это не стоило. А твой уход будет стоить мне многого. Подумай об этом.
Лилит спрыгнула со стола и хотела было идти, но Левиафан схватил ее за руку и пристально уставился в глаза. За все время разговора его не покидала идиотская ухмылка. Он так и знал, что все останется, как было, что не могло не радовать его.
– Знаешь что, милая? Да от тебя при всем желании не сбежишь! Особенно когда ты пророчишь такие жуткие вещи! Ты зачем мне такое говоришь? Мне еще жить очень много лет! – издевался вампир над ней.
Он дотронулся рукой до ее шеи и погладил со всей нежностью, на которую его только хватало. А затем также нежно он поцеловал ее в щеку. Лилит закрыла глаза и попыталась отпихнуть его, улыбаясь. Но не тут-то было! Он так крепко прижал ее к себе, что ей едва хватало воздуха. Затем он обхватил ее голову и прижал к груди, и сладко зашептал.
