Левиафан вздохнул и снова пошел наверх, с совсем не светлыми мыслями и уже с дурным настроением. Он тихо открыл дверь, но Лилит увидела двигающуюся ручку и мгновенно вытерла слезы и спрятала руку под одеяло.
– А чего это ты лежишь посреди дня? Не выспалась что ль? – заискивающе спросил он, подходя к кровати.
Лилит впилась в излюбленный потолок глазами и затем снова посмотрела на вампира.
– У меня что-то голова болит…Неважно себя чувствую… – Тихо сказала она, рассматривая его лицо.
Оно было обычным, за исключением лисьего прищура. Он явно что-то заподозрил, но пока молчал.
– А чего это вдруг? – поинтересовался он, присаживаясь на край кровати.
– …Не знаю…Сама удивляюсь, ни с того, ни с сего, вдруг заболела и так сильно… – Сочиняла девушка, понимая, что сочинение подвергнуто очень сильному сомнению и не доверию, которое не то что читалось в глазах вампира, оно там прыгало и мельтешило с яркими бубонами в руках.
– Очень странно…Может тебе таблеточку принести? – спросил Левиафан.
Он только сейчас обратил внимание, что она как-то странно лежит, точнее накрыта ненормально. В доме было тепло, можно сказать даже жарко. Лилит в коротких шортах и в футболке лежала поверх одеяла, но правая рука была убрана под одеяло почти по локоть.
– Да нет, не стоит…спасибо! – отказалась Лилит.
«Таблетка мне уже не поможет!».
Левиафан пододвинулся поближе и потянулся за спрятанной рукой. Девушка перевела испуганный взгляд на приближающиеся к ней движения и сильно прижала руку к телу.
– Не надо! – попросила она, отодвигая его руку.
– Почему? Рука замерзла? – абсолютно с серьезным лицом спросил он, впиваясь в нее глазами.
– Можно и так сказать…Ты ее просто не трогай…
– Мистикой попахивает, милая! Все это очень странно выглядит, и еще страннее слышать твои предложения…
– Все нормально! Правда! – начала заверять его Лилит, опасаясь, что вскроется истина о руке, за ней автоматом и о тарантуле, и о его побеге.
– Ну, я очень рад, что все нормально! – улыбнулся он, наконец, воссоздав всю цепочку произошедших в его отсутствие событий.
Единственное, о чем он никак не мог догадаться, так это жив ли паук. Лилит вздохнула и взглянула на окно.
– Милая, я хотел бы тебе кое в чем сознаться! – внезапно сообщил Левиафан.
– В чем? – без особого интереса спросила Лилит.
Ей было уже все равно, но в сердце теплилась надежда на то, что есть шанс жить дальше. Левиафан опустил взгляд на ее руку под одеялом.
– Паук на самом деле очень ядовит! – прошептал он. – Я это к тому, чтобы ты его не трогала. А то мало ли чего!
Лилит открыла глаза и издала странный звук. Вот то, что она не хотела слышать, то, что она так боялась услышать – подтверждение своих догадок. И после того, как было сказано, что она действительно умрет, мысли понеслись с еще большей скоростью.
– Сколько ты еще собираешься жить в этом городе, после того как я умру? – спросила Лилит.
Из уголка глаза к виску скатилась слеза и быстро спряталась в волосах.
– Что за странные вопросы? – Левиафан изобразил удивление и с искусственным испугом в глазах взглянул на девушку.
– Да ничего, не обращай внимания…
– Лилит, ты настолько подавлена, что мне хочется пригласить сюда оркестр и хор, чтобы они сыграли реквием Моцарта для тебя. Что случилось, пока меня не было дома? Что тебя хоронит заживо? Мне с трудом верится, что это из-за головной боли…Почему ты не хочешь сказать мне правду? Я чувствую, что ты лжешь сейчас…
Девушка тихо смахивала слезы и молчала. Нижняя губа дрожала, глаза хаотично бегали по комнате, но тщательно старались избежать взгляда вампира.
– Все так быстро заканчивается… – Шепот Лилит резал слух Левиафана.
По этой фразе он сразу же подтвердил свои догадки – паук все-таки укусил ее. Отсюда следует вывод, что его достали из террариума.
– Что заканчивается? – переспросил он, продолжая строить из себя волнующегося и беспокоящегося молодого человека.
– Он меня укусил! – Лилит взглянула на него красными глазами, в которых в ужасе металась жизнь.
– Кто? – изумился Левиафан, пряча идиотскую улыбку.
– Паук! Поздно ты сказал, что он ядовитый… – Она всхлипнула.
