Жаклин стояла посреди комнаты и улыбалась. Лилит сразу же обратила внимание на ее внешность. Она похорошела. Печаль отступила, тоски не было видна даже следа. Но Лилит решила, что это так сказываются антидепрессанты и успокоительные.
Жаклин улыбнулась еще шире и кинулась обнимать подругу.
– Как ты? – улыбаясь, спросила Лилит, глядя ей в глаза.
Жаклин перестала улыбаться и села на кровать, не выпуская руку девушки.
– Врачи говорят, что я быстро поправилась. Но я должна тебе кое-что сказать, то, что докторам я не могу рассказать, иначе они запрут меня здесь навечно. – Тихо прошептала Жаклин.
– В чем дело? – испуганно спросила Лилит таким же шепотом.
– Я изменилась…и все вокруг меня тоже изменилось. Я слышу все, что говорят люди, которых я не вижу рядом с собой. Я вижу из окна, что происходит в середине парка, через дорогу. Я чувствую такую легкость и безболезненность, но я не чувствую больше жизни. – Жаклин не стала рассказывать о ночном визите Левиафана потому, что это звучало бы еще бредовее, чем этот рассказ.
Но Лилит, слушая описания Жаклин, уже необязательно было знать про ночное рандеву с вампиром, она и так все поняла.
– Лилит, я не чувствую голода, я могу есть все, потому что оно безумно вкусное, но я не насыщаюсь. Все эти изменения отвлекли меня от гибели Марка. В течение этой недели я думала о нем не больше, чем по часу в день. Потому, что мне страшно за себя. Мне хочется свалить все это на сумасшествие, подумать, что все это галлюцинации. Но я с ужасом понимаю, что это реальность. И у нее сейчас две стороны. Одна – очень жестокая, которая меня безумно пугает, а другая – все облегчает. Самое страшное это то, что я не чувствую себя прежней, во мне как будто тонна азота и кто-то забрал мою душу.
Лилит была в паническом шоке, она просто слушала ее с открытым ртом и не знала, какая должна быть ее реакция на все это. Жаклин замолчала и посмотрела на нее глазами, в которых было видно, как умирает последняя надежда на веру. Она смотрела на лицо Лилит и дрожала от страха, иногда улыбаясь, мысленно проклиная себя за то, что все рассказала.
– Ты мне не веришь…Что же мне делать? Ты самый близкий мне человек. Если даже ты мне не веришь, что скажут остальные…
– Ничего не скажут потому, что ты им ничего не расскажешь. Я тебе верю! Мне сейчас надо уехать, срочно. Но я завтра приеду и все тебе расскажу. Ты главное веди себя как нормальный человек, чтобы никто ничего не заподозрил. Мне просто надо кое в чем убедиться. Потерпи до завтра! – Лилит обняла ее и выскочила из палаты.
Она мчалась домой на огромной скорости, чтобы увидеть лицо вампира.
Девушка припарковалось перед домом спустя сорок минут. Лилит забежала в дом, прямиком кинулась на кухню. Ее глаза бешено осматривали помещение и наткнулись на подставку с ножами. Недолго думая, она выхватила первый попавшийся нож и побежала в спальню.
Перед входной дверью девушка остановилась. Но почти бесшумно, дверь открылась сама, а из-за нее показался Левиафан с довольной улыбкой. Острое лезвие вонзилось ему в левый бок. Улыбка бесследно испарилась с лица, он схватился за руки Лилит, но она все равно крепко держала рукоятку ножа. С небольшой периодичностью она надавливала на нее, пытаясь воткнуть нож еще глубже.
– Я ненавижу тебя, – прошипела Лилит, давя на нож.
Левиафана скрутило от боли. Весь скукоженный, он посмотрел на девушку. Зеленые глаза стали темно-красными с примесью карего. То, что он увидел в них, поразило его до глубины души. Ни капли сострадания, ни капли жалости, только оголтелое чувство ожесточения, ненависти…предательства. Обида и гнев блестели в ее глазах. Левиафан положил руку на запястье Лилит и попытался вытащить нож. Но не тут-то было. Она очень крепко держала нож, не переставая пыталась воткнуть его еще глубже в плоть вампира.
– Я хочу, чтобы ты умер… – процедила сквозь зубы Лилит.
Левиафан резко дернул ее за руки и вытащил нож. Воздух поступил к легким, боль утихла. Жизнь зашагал дальше.
– Лилит, я не знал, что психопатия заразна! Ты что творишь? – тихо спросил он, поднимая вверх ее руку, держащую нож, и тщательно разглядывая его.
