Левиафану только и надо было, чтобы тот наклонился к нему. Собравшись с последними силами, вампир схватил очевидца за горло и подтащил к зубам. Ему едва хватило сил, чтобы прокусить заветный источник.
Как только горячая кровь закапал в рот, Левиафан тут же почувствовал прилив сил. Боль потихоньку начала отступать, но на такие маленькие и ничтожные шаги, что ее уход был почти не заметен.
Опустошив мужчину, вампир, наконец, смог хотя бы подняться с земли. Ему стоило это огромных усилий и трудов. Боль никто не отменял. Крови одного мужчины для полного восстановления ему было мало.
Левиафан, спотыкаясь и хромая подошел к фуре, в надежде на кровь дальнобойщика. Но то месиво, которое он увидел в кабине тягача, человеком назвать было трудно.
Вампир вернулся к тому, что осталось от его машины. Из обломков и разбитых стекол он достал свои права, кубик рубика и еще какую-то мелочь. Он был готов отправится домой, но ему все еще чертовски не хватало сил, чтобы вообще идти куда-либо.
Лилит сидела в гостиной на диване, положив ноги на стул. В руках у нее был телефон. Она слегка нервничала, понятия не имея, что будущее преподнесет ей в ближайшее время. Но как Левиафан зашел в дом, она не услышала. Лилит запрокинула голову на спинку дивана и прикрыла глаза.
– Как ты, милая? – злобный голос вампира чуть не довел ее до сердечного приступа.
Она резко подскочила, выронила телефон и вытаращилась на него. Сердце бешено заколотилось, дыхание участилось, но лицо она старалась сохранять спокойным.
Левиафан уселся за стол, смотря на девушку, не отрывая взгляда. Его ноги лежали на стуле, а в руке он держал бутылку с ромом. Его лицо было настолько злым, что он напоминала демона, который только что вылез из преисподней. И кровь, на лице и одежде, делала его вид еще более ужасным.
Лилит тихо икнула. В тот момент она психовала так, как еще никогда не психовала. Левиафан мгновенно почувствовал ее страх и еле заметно приподнял уголок губ.
– Как всегда, паническое молчание! Может ты хотя бы из вежливости спросишь, как у меня дела? – спросил он и, наконец, отвел от девушки глаза, уставившись в стену.
Лилит стояла не шевелясь, она даже не была уверена, дышала ли она вообще. Девушка поправила волосы и откашлялась.
– Как дела, Левиафан? – тихим голосом спросила она.
Вампир снова посмотрел на нее, сделал большой глоток из бутылки и встал из-за стола.
– Да вот, только что буквально, был у меня «матч-реванш» с одной безумной особой на белом лексусе. Эта особа угробила мою машину и меня чуть на тот свет не отправила, я уже не говорю о водителе фуры, который столкнулся со мной…Царство ему небесное. Вот, пока я весь переломанный добирался до дома, думал, что же сделать с этой безумной особой: утопить ее в ванной или сломать шею? Не слишком ли это гуманно? Привязать ее к сиденью в машине и кинуть булыжник на педаль газа, и пустить под откос? машину жалко. Повесить ее на дереве с выпущенными кишками? Чересчур не практично. Высосать всю кровь и перерезать глотку? Банально и неинтересно. Может, четвертовать ее? Нет, нет…это жестоко конечно…жестоко. Что же делать, Лилит?
Она с ужасом в глазах смотрела на него и лелеяла надежду, что в комнате звучит шутка, очень страшная, но шутка. Глядя в его глаза и, вообще, на лицо в целом, Лилит не замечала никаких шуток. Он был чересчур серьезен. И с каждым предложенным видом убийства, сердце Лилит готово было выпрыгнуть от страха наружу и убежать.
– Что же делать? – Левиафан расхаживал по комнате, не отводя глаз от девушки. – Может ей прямо сейчас налить яду в стакан и заставить выпить? Хотя это тоже не вариант. Яд такую гадюку не возьмет. Надо что-то такое, естественное и действующее…Придумал! – вскричал он и исчез на кухню.
Через полминуты он вернулся с тесаком в руках и с печалью посмотрел в глаза девушки. Слезы. Ее глаза были полны слез отчаяния. Она еле сдерживалась, чтобы не зарыдать.
– Я отрублю тебе палец…
Лилит смотрела на огромный топорик для рубки мяса в руках вампира. Поняв суть сказанного, она вскочила и попыталась выбежать на улицу. Но Левиафан захлопнул дверь перед ее носом, прижав ее к двери, поднимая ее руку по деревянной поверхности и шепча на ухо.
