Левиафан лег на кровать и потянулся. Ему надо было ехать. Возвращаться в привычную колею ссор, упреков, криков, страха и … любви.
Пересечь границы незамеченным и на своих двоих не составило никакого труда. Левиафан подошел к своему дому. Напротив него стоял разбитый лексус. На нем не было ни единой ровной и гладкой поверхности, не было ни одного целого стекла, даже боковые зеркала и зеркала заднего вида были разбиты в дребезги.
«Очень мило, другого я, в принципе, и не ожидал, Лилит», подумал он и прошел вперед к дому. На пороге лежали ключи, которые вампир сразу же узнал, они были от его дома. Это тоже совершенно не удивило его. Дверь не была закрыта, Левиафан слегка толкнул ее ногой и она, скрипя, открылась на половину, ударившись обо что-то. Он заглянул за дверь и то, что он там увидел, чуть не вывернуло его наизнанку. Его любимая, драгоценная скрипка, чуть ли не ровесница Левиафана, была разбита в дребезги. Все части держались только за счет струн. Даже смычок был порван.
«Дрянь!», глаза вампира сузились от злости, «Зачем? Скрипка-то в чем виновата? Я сделал тебе больно, не машина, не дом, не уж тем более скрипка! Я это сделал! Почему у тебя хватило смелости прийти сюда, сломать все, что мне дорого, но ты не смогла прийти и разнести мне лицо, например. Поверь мне, милая, я бы позволил тебе это сделать потому, что виноват перед тобой…Но таким поступком ты только разозлила меня… », Левиафан прошел внутрь дома и просто опешил от увиденного.
Все, что окружало его, все, что он любил и ценил, все это было разбито или разорвано на мелкие осколки и кусочки. Вокруг него ничего не осталось, только хаос, бардак, который будил в нем то, что Левиафан в течение трех месяцев пытался уложить спать – злость!
– Она не имела права этого делать! Все…все… она все сломала! – шипел он сквозь зубы. – Дрянь! Тебе придется поплатиться за это! Будь я проклят! Лилит, это же антиквар! Ты не ценишь вообще ничего в этой жизни, что стоило бы ценить! Ох, как же я тебя ненавижу за это! В такие моменты, я реально хочу взять в руки твою тонкую шейку, поцеловать ее и сломать с таким хрустом, который я не смог бы забыть никогда!
Лилит докрасила глаз, поморгала и посмотрела на себя. Улыбнувшись, она вышла на улицу. Ее позвали на вечеринку в честь дня рождения знакомой. Лилит было ужасно плохо и больно находится одной дома. Ей все напоминало вампира, а она очень хотела забыть его.
С тяжелым, но свободным сердцем она ехала на метро, прямо как четыре месяца назад, до тех пор, пока в ее жизни не появился он. В метро ее окружали люди, все те же самые люди, но ей было так хорошо от этого, она так соскучилась по живым людям. Ее ничего больше не связывало с потусторонним миром. Не найдя разницы между живыми и мертвыми, она в нем разочаровалась. Все врут, и те и другие, и нет никакой разницы. Искать честность среди людей, неважно каких именно, то же самое, что искать живых динозавров в наше время. Их нет, так же как и правды.
С каждым днем хорошие людские качества просто перестают существовать. Мир становится злее, а злу не нужна правда. Это-то и расстраивало Лилит. Несколько тысяч лет человечество пыталось взрастить в себе добродетели. К великому удивлению, у них получилось, правда, не у всех, но у большинства, но, сейчас, люди упорно стараются выбросить все хорошее из себя и сохранить только зло и негатив. Причем с этим они справляются гораздо быстрее. На то, чтобы стать бесчувственными живыми камнями им понадобилось, в общей сложности лет так пятьдесят. Ну, неужели самим не жалко потраченные века на то, чтобы стать людьми? Или проще обвинить во всем Иуду? Не было бы его, не было бы предательства и лжи? Люди же всегда во всем винят религию, правительство, других людей, кого угодно, но только не себя. Все население земли было словно лишено памяти, они все забыли, что изначально у них было все, и то, что они потеряли это все – это только их вина, не Бога, не президента или еще кого-нибудь. Все это они сделали собственными руками, загубили все самое хорошее на корню. Даже в церкви сейчас невозможно найти правды. Священники и попы – они тоже люди, а значит, они ничем не отличаются от других. Им на самом деле еще хуже. Простые люди просто врут, а эти врут в доме Господнем и перед ликом Его. О чем тут можно дальше говорить? Если даже приближенные к Богу, кем они себя считают, врут…
