Забавна в этом случае логика женщины: «Не смей сравнивать меня с другой! Я неповторима! Я индивидуальна!». Но если ей сказать, что она, допустим, похожа на Бриджет Анн-Мари Бардо, она вытаращит глаза, рот растянется до ушей, а щеки покраснеют, и будет примерно так: «Ах, правда?». И куда в такие моменты девается вся индивидуальность и неповторимость? Куда деваются расчетливые мысли? В какое далекое путешествие отправился здравый рассудок Лилит, что она сидела и думала о том, кто из них лучше – француженка или она. И это вместо того, чтобы думать, что делать дальше!
Мозг отказывался осознавать и обдумывать всю шаткость положения. Лилит очень хотела позвонить Жаклин, просто посидеть с ней рядом, чтобы она молча поддержала ее. Лилит встала, достала телефон и набрала номер. Три длинных гудка, затем последовали короткие сигналы. Жаклин в очередной раз скинула ее звонок. Лилит вздохнула и посмотрела на телефон.
«Ну почему? В столь тяжелой и неясной ситуации у меня никого нет рядом. Почему люди так любят оставлять своих близких людей тогда, когда они так нуждаются в поддержке? Жаклин, ты такая дура! Почему ты не хочешь разобраться в том, что произошло? Я уверена, что ты ни разу не задумалась о том, почему я вдруг внезапно решила сообщить всю твою подноготную мужу. И, черт возьми, ты даже не хочешь меня выслушать! А ты мне так нужна сейчас, ты же специалист по изменам. Господи, мне смешно от этого всего, правда, смешно! Какая же нелепость! Моя подруга ненавидит меня за то, чего я не делала, мой любимый человек спал с другой у меня на глазах в нашей постели! Что мне еще остается делать, кроме как смеяться? Да пусть они оба исчезнут из моей жизни, из головы! Два предателя!»
Лилит грохнулась на кровать и провалилась в сон.
Левиафан сидел в номере, смотрел в окно, рядом лежал уже окостенелый труп Мишель. Он все также сидел голый и неподвижный, словно сам был окаменелостью, которой уже несколько тысяч лет. И как будто в течение этих лет на его лице не появилось ни единой морщинки от мыслей.
«Я мудак! Это единственное, что приходит мне на ум. Просто идиот. Я же просто хотел выпить ее крови, а потом освободить от дальнейших нападок жизни. А в итоге я освободил себя от любимой девушки, сам того не желая. И как бы мне тяжело не было признавать, но мне сейчас очень плохо…Что сподвигло меня на этот детский и глупый поступок? Как мне его теперь расхлебывать?Больше всего меня интересует, как вернуть утраченное доверие? Я с таким трудом добился его…И что я сделал? Пришел с грязными ногами и вытер их о доверие. Ну не мудак, а? Вернуть утраченное доверие – также сложно, как и заставить работать теорию Дарвина, практически невозможно… Так глупо потерять душу любимой девушки…Я даже не знаю, есть ли смысл возвращаться туда, валяться у нее в ногах и молить прощения? Я абсолютно уверен, что прощения я смогу вымолить, ну или просто добиться его, но вот насчет доверия – не уверен. По прошествии стольких лет я понял, что разрушенное на части доверие, хуже, чем склеенная ваза. На такую вазу люди бояться дышать, чтобы не дай Бог она не упала снова и не разлетелась на части. А с разбитым доверием люди не хотят иметь вообще ничего общего. Они просто избегают человека, который разбил эту жизненно-важную чашу для отношений, то есть меня… А как дальше? Она простит меня, и я всегда буду читать в ее взгляде презрение и упрек, оно мне надо? Можно конечно вырвать ей глаза, чтобы я не видел в них этого. Можно отрезать ей язык, чтобы я не слышал этого, можно оторвать ей руки, чтобы я не чувствовал через них. Но я не могу вырвать свою и ее память! Память – словно огромная галактика скопившихся воспоминаний. Самые важные и нужные всегда хранятся рядом и не дают забыть о них…Как и до любой галактики человек не может дотянуться рукой и выкинуть оттуда не нужную планетку, тоже самое и с памятью. Никогда никто не сможет взять и выкинуть из памяти разбитое доверие. И каждый раз, оно, как назойливый слепень, кусающий кобылу в летнем поле, будет возвращаться и кусать совесть. Эта несчастная лошадь будет стоять и махать своим никчемным, по сравнению с телом, хвостом, пытаясь отогнать муху, кусающую так больно, словно острая спица протыкает тело насквозь …Лилит, милая моя, ты будешь этой мухой, которая зажрет меня до смерти, потому что я не смогу ее отогнать. Но Лилит, у меня нет другого выбора, только как быть сожранным тобой, потому что я люблю и САМ хочу вернуть назойливого слепня в виде тебя, зная, что твоя месть – это очень жестокие выходки, и, что без них наше воссоединение не обойдется. Лилит, я готов,…но не сейчас. Ух, поверить не могу, я умудренный опытом вампир, красивый, сексуальный, должен снова идти к ней и показывать свою потребность в ее голосе, в ее взгляде, теле, красоте…Какого черта? Откуда взялась эта девочка? Боже, да я лучше всех знаю, откуда она взялась…Но вот почему она имеет такую власть надо мной? Почему я не могу просто плюнуть на нее и продолжить жить своей жизнью?»
