– Дамы и господа, наш самолет совершил посадку в аэропорту Шарль-де-Голь. Температура за бортом +10˚. Просьба оставаться на своих местах с пристегнутыми ремнями безопасности до полной остановки самолета….
6
– Свеа! Я долго тебя буду ждать? Возьми сумки! – Летиция нервно кричала на своего мужа.
Лилит бросила на нее косой взгляд и закатила глаза, с ужасом понимая, что ей придется терпеть эту дурочку еще три недели, легко взяла свой багаж и пошла к дверям. Левиафан плелся позади, не стоит даже уточнять, что на его лице продолжала обустраиваться наглая и нахальная улыбка.
– Шарль-де-Голь! – надменно произнес он, привлекая внимания своих спутников.
Лилит обернулась и посмотрела на него. – Аэропорт назван в честь французского генерала. Со времен Второй Мировой Войны он стал для французов как Наполеон I. Он принимал активное участие во Французском Сопротивлении, а после, ушёл в отставку, как и обещал. Для французов Шарль-де-Голь – это историческая фигура, национальный лидер. «Генерал де-Голь умер, Франция овдовела» – так говорили люди, но, естественно, всю потерю они осознали только после его смерти. Как обычно, зачем нам живой человек с его геройством? Мы лучше поплачем, когда он будет мертвый. В его честь стоит памятник у Елисейских полей. И аэропорт Шарль-де-Голь – один из основных аэропортов Парижа, да можно сказать и всей Европы. Всего три километра от Парижа.
Лилит подняла бровь и укоризненно посмотрела на распинающегося вампира. Они стояли внутри огромного стеклянного помещения. Люди шныряли туда-сюда, сумки, багажи, что-то постоянно лопотали на французском и английском языках, объявляли номера рейсов.
Через десять минут все четверо погрузились в такси. Левиафан без труда договорился с таксистом об оплате и о доставке новоиспеченных друзей в отель.
– Куда мы едем? – Спросила Летиция, которая также как и Свеа и Лилит не знала французского, и не поняла, о чем Левиафан так мило щебетал с водителем.
– В отель. В центр Парижа. Очень удобный по расположению, не далеко от него находится Дворец Elysee, Площадь Согласия, PontdelaConcordre и Парижская опера. Кстати, от отеля всего два километра до Эйфелевой башни. Лилит, это идеальное место для влюбленных! – он скосил на нее глаза, но девушка безразлично отвернулась.
Она была слегка расстроена поведением вампира на борту самолета. Заигрывания со стюардессой ей пришлись совсем не по вкусу.
Лилит открыла дверь и ее взору предстал роскошный номер-люкс. Левиафан стоял позади и вдыхал запах, исходящий от ее волос.
– Проходи, – прошептал он, слегка подталкивая ее в номер и закрывая за собой дверь.
Лилит огляделась: шикарная мебель, элементы декора и, конечно же, бар, неподалеку от которого была резная дверь в спальню.
– Несколько минут езды на метро до Лувра. Милая, ты хочешь в Лувр? – спросил он, обнимая её.
– Очень. Но мне, наверное, стоит поискать себе друга, поскольку ты нашел себе подругу в самолете и…пригласи ее лучше в Лувр. – Лилит оттолкнула его и пошла в спальню.
Она небрежно кинула сумку на кровать, подошла к окну и отдернула шторы. Левиафан улыбнулся и мгновенно оказался около нее, схватил и завалил в кровать. Лилит закрыла глаза и сделала невозможную гримасу отвращения, всем своим видом пытаясь показать, как сильно ей были неприятны прикосновения вампира.
Он смотрел на зажмуренное лицо и не мог не улыбаться. Ему так нравилось, когда Лилит погружалась в роль актрисы, изображая смертельную неприязнь к нему, в то время, когда руки украдкой гладят его спину.
– Хм…Они ругаются за стенкой! – протяжно произнес он, садясь в кресло.
– О, да у нас почти синхронизация! – усмехнулась Лилит, забыв на секунду о своей обиде.
– Хм, – Левиафан встал и подошел бару, – так, посмотрим, что нам тут предлагают.
Лилит молча наблюдала за ним. Наконец она совсем расслабилась и уселась на край кровати, все также, не сводя глаз с вампира. Девушка не могла оторвать взгляда от самодовольного насферату, копошащегося в баре. Он лазил по карманам брюк, пытаясь найти карточку от номера и еще что-то. Расстегнутая рубашка, обнаженный торс, засученные рукава… Лилит попыталась отвести от него взгляд, боясь не справиться со своими же мыслями.
