– Конечно, мы пойдем гулять! Как вы можете видеть, спать я не собираюсь! – сказала она и подошла к ним поближе, – пойдем, дорогой, подышим свежим воздухом!
Лилит слегка оттолкнула его и вышла из номера, через пару метров она развернулась и высокомерно посмотрела на всех.
– Ну что случилось, друзья, окаменели? Пойдемте же! – она поманила пальцем совсем уже остервеневшего вампира.
Свеа посмотрел на него, пожал плечами и пошел, взяв за руку свою жену. Только Левиафан стоял в полной нерешительности, скрипел зубами и цокал языком. Со злостью он захлопнул дверь и поплелся за ними.
Внизу он подошел на ресепшен и попросил убрать карточку от их номера. Лилит недолго думая подошла к молодому человеку, громко поставив стакан, она провела пальцем по его челюсти и двинулась к выходу. Левиафан и ресепшнистка удивленно посмотрели в след уходящей девушке.
«Да что за черт с ней творится?», недоумевал Левиафан, «Зачем она меня провоцирует? Я не могу ей сказать, то что она хочет узнать… Эх, Мормо, друг мой любезный, кто ж тебя за язык-то тянул? И ведь запомнила! Как же я ненавижу, когда женщины начинают вести себя таким образом, что неясно совсем. Хочется взять ее за горло и придушить! Что случилось с ней за пять минут в номере? Что за вальяжная походка? Что за взгляд полный страсти и в то же время руки, которые меня постоянно отталкивают?», Левиафан живо поцеловал девушке руку и быстрым шагом пошел за Лилит.
Молодой человек вышел на улицу, но любимая, словно сквозь землю провалилась. Женатая парочка тоже исчезла. На улице вообще никого не было, как будто все вымерли.
Левиафан вздохнул и поплелся вдоль улицы, периодически поднимая глаза к небу, как бы пытаясь что-то там высмотреть. Он дошел до ближайшей лавки и как опустошенный мешок упал на нее. Мужчина выглядел расстроенным и, к тому же, печальным. Его глаза закрылись, голова запрокинулась, а мозг погрузился в воспоминания о прошлом.
Пятнадцать лет назад. Летний, прекрасный солнечный день. На улице не было даже намека на малейшее дуновение ветерка. Солнышко было таким теплым и грело Левиафана. Его черные взъерошенные волосы, в которых играли лучи, отливали синевой. Он был очень доволен, так как буквально минут пятнадцать назад перекусил прекрасной молодой девушкой.
Сидя на лавке, он краем уха слышал, как какая-то женщина кричала о том, что она нашла труп. Самое прекрасное – услышать сначала крики и мольбы жертвы, а потом человека, который нашел эту жертву, только мертвой.
Левиафан никогда не жалел людей, он их ненавидел и считал, что их слишком много на земле. И даже если убивать по четыре человека в день, то планета не опустеет. Они как экскременты для вампира, не успел убрать одну, как подоспела другая. Подрастающее поколение, так сказать.
Левиафан сидел, слегка зажмурившись от солнца, и просто наслаждался красивым днем. Он ждал.
Вдруг он услышал детский визг, который просто ужасно раздражал и надоедал вампиру. Он открыл глаз и повернул голову в сторону шума. В метрах тридцати от лавки, медленно брел мужчина лет сорока, в рубашке с короткими рукавами и в брюках, но его волосы были уже слегка седыми. Вокруг него скакал надоедливый ребенок, который что-то требовал. Отец выглядел печальным и уставшим от истерик дочери. Чем ближе они подходили, тем лучше Левиафан разбирал, чего требовал детский голосок.
– Я хочу этот браслет! Ты должен купить его мне! – кричала девочка на отца, топая ногами.
– Милая, мы не можем сейчас купить браслет. Мама просила купить продукты. Если я куплю тебе браслет, то мне не хватит денег на еду, и мама будет сердиться, – попытался объяснить ей отец.
– Меня это не волнует! Я хочу его! – Девочка настаивала на своем, при этом жутко раздражая Левиафана своими воплями.
– Детка… – начал снова отец, но девочка схватила его за руку и строго посмотрела зловещим взглядом, прищурив глаза.
– Папа, ты просто обязан купить мне его. Только представь, какая красивая я буду с ним! – прошептала девочка.
Левиафан улыбнулся и начал разглядывать ребенка.
«Сейчас она мне уже больше нравится. Такая маленькая, с такой ангельской внешностью, уже говорит о красоте и о своей цели. Интересно, она ведь уже знает, о чем говорит. Ух…! Вот она, подрастающая гадюка, лет через семь-восемь она разобьет чье-нибудь сердце, и, как собаке, которая один раз попробовала кровь, ей захочется еще. Даже в столь юном возрасте видно, что у нее восхитительные природные данные, она будет просто сногсшибательной женщиной, причем это будет плохо и для мужчин и для нее самой».
