Экспедиция к Южному полюсу. 1910–1912 гг. Прощальные письма. - страница 12

Мы кое‑как ухитряемся все усесться за столом в кают‑компании, хотя нас 24 офицера. Двое или трое обыкновенно бывают на вахте, а все же тесно. Стол у нас очень простой. Замечательно, как наши два буфетчика, Хупер и Нилд, умудряются со всем справляться: посуду вымоют, каюты приберут, всегда и везде готовы услужить и при этом неизменно веселы и приветливы.

При таком большом составе команды, по девяти матросов на каждую вахту, управлять судном легко. У Мирза и Отса свои помощники для ухода за собаками и лошадьми; но в такую ночь, как прошедшая, целая компания добровольцев не спит и проявляет трогательное усердие. Одни готовы помочь управиться с лошадьми и собаками в случае каких‑либо осложнений; другие вызываются ставить или убирать паруса или наполнять ящики углем из палубного запаса.

Справа налево: Роберт Скотт, его первый помощник лейтенант Альберт Армитедж, доктор Эдуард Уилсон и Эрнест Шеклтон

Больше всех от морской болезни страдает, кажется, Пристли. Другие, которым не многим лучше, имеют уже некоторый опыт: им качка не впервые. Понтинг видеть не может пищи, но работы не прерывает. Мне рассказывали, что на пути в Порт‑Чалмерс он ставил несколько групп перед кинематографическим аппаратом, хотя неоднократно должен был отходить к борту. Вчера он проявлял пластинки, держа ванночку для них в одной руке и обыкновенный таз в другой!..

Мы прошли сегодня 190 миль. Это хорошее начало, но в одном отношении оно было невыгодно. Мы шли к острову Кэмпбелл, но уже рано утром стало ясно, что благодаря такому быстрому ходу мы прибудем к острову среди ночи, вместо того чтобы прибыть туда завтра, как я предполагал. Задерживаться в ожидании наступления дня было бы невыгодно при данных обстоятельствах, и потому мы отказались от этой части нашей программы.

Позднее днем ветер отошел к западу, слегка задерживая нас. Я надеюсь, что он не будет кружить дальше. Мы отошли теперь больше чем на один румб [14] к востоку от нашего курса ко льдам и больше чем на три румба от подветренной стороны острова Кэмпбелл, так что никак не можем подойти к острову.

Пятница, 2 декабря. День величайших бедствий. С 4 ч вечера ветер стал быстро свежеть, и вскоре мы шли только под марселями, кливером и стакселем. [15] Ветер дул все сильнее, и море сразу забушевало. Скоро судно глубоко заныряло, забирая много воды через подветренный борт. Отс и Аткинсон с помощью еще нескольких человек работали при лошадях, удерживая их на ногах. Ящики с керосином, фуражом и пр. стали срываться с верхней палубы. Больше всего бед наделали мешки с углем; волны буквально срывали их и швыряли на привязанные ящики. «Вы знаете, как тщательно все было привязано, но, как бы старательно все ни было привязано и прикреплено, ничто не могло устоять перед напором этих ящиков с углем»; [16] они действовали как тараны. «Ничего другого не оставалось, как только бороться со злом. Почти все люди работали целыми часами, сбрасывая со шкафута [17] мешки с углем за борт, перевязывая и укрепляя ящики с керосином и пр., насколько можно было при столь трудных и опасных условиях. Волны беспрестанно заливали людей и временами почти накрывали их. В такие минуты приходилось цепляться за что попало, чтобы не быть смытыми за борт. Только сорвавшиеся мешки с углем и ящики делали эту задачу весьма нелегкой. Едва восстанавливалось некоторое подобие порядка, набегала какая‑нибудь чудовищная волна, вырывала из рук веревки, и работу приходилось начинать сначала».

Ветер всю ночь усиливался, и море свирепело; судно безумно ныряло. Мы убавили паруса и остались при одних грот‑марселе [18] и стакселе. Наконец остановили машины и легли в дрейф, но и это мало помогло. С передней части судна, где Отс и Аткинсон работали всю ночь напролет, часто сообщали, что падали лошади. Предстояла беда хуже этого, много хуже: из машинного отделения донесли, что насосы засорились и вода поднялась выше решеток.

С этой минуты, было около 4 ч утра, машинное отделение сделалось центром внимания. Вода поднималась, несмотря на все усилия, и Лэшли, стоя по шею в бурлящей воде, упорно работал, стараясь прочистить насосы. Одно время казалось, что с помощью трюмного насоса и паровой донки