- Милый, ты больной и некрасивый, но я люблю тебя.
- Перестань. Я не люблю этого. - Он отстранился от нее. - Итак, Бондюрант, с чего начнем?
Глава 28
На пороге дома Джейн Гастон стояла улыбающаяся Барри.
- Здравствуйте, мистер Гастон. Я Барри Трэвис. Помните?
- Слишком хорошо. Что вам надо?
- Я принесла цветы. - Она протянула ему букет голубых незабудок. - Можно войти?
Он замялся, решая, стоит ли с ней говорить, затем посторонился:
- Только быстро.
Ральф Гастон-младший был обходительным полнеющим мужчиной лет тридцати пяти. Он жил в аккуратном кирпичном доме в пригороде Вашингтона, так же как многие другие люди среднего класса. Барри нашла его по телефонной книге.
Они миновали несколько чистых комнат, правда, на полу были разбросаны игрушки.
- Жена с детьми ушла в магазин, - пояснил он, переступая через игрушечную газонокосилку.
- Очень жаль, что я их не застала. Я хотела всем вам выразить свои соболезнования.
Они вышли на крытый задний дворик, где Гастон, по всей видимости, до ее прихода смотрел по телевизору футбол. Он выключил звук и отхлебнул из бутылки пиво, ей выпить не предложил. Барри села на предложенный стул и попыталась ему объяснить, что их беседа - не интервью.
- Я здесь не как репортер. Вам, может быть, приятно будет узнать, что меня уволили с телевидения.
- Да, мне и в самом деле приятно это слышать, - буркнул он. - Вы получили по заслугам, мисс Трэвис. Моя мать была настоящей леди с чувством собственного достоинства. Она редко привлекала к себе внимание, а вы выставили ее смерть на посмешище. После того цирка, что вы устроили в больнице, мне трудно быть с вами вежливым.
- Что ж, ваше право. Весьма сожалею, что ваше горе было вынесено на публику.
- Вы пытаетесь извиниться?
- Да, я извиняюсь.
- Извинения принимаются. - Он встал. - А сейчас, если вы меня простите...
- Ваша мать, должно быть, была рада, когда доктор Аллан предложил ей работу, - перебила его Барри, стараясь узнать как можно больше, пока он ее не выставил.
- Почему вы так думаете? Резкий тон его голоса удивил ее.
- Ну, потому что ей было оказано высокое доверие.
- Да, - произнес он уже гораздо спокойнее. - Она считала эту работу большой удачей. И была польщена тем, что у нее такая важная пациентка.
В Барри проснулся профессиональный азарт. Здесь что-то явно не так. Она действительно пришла извиниться перед Гастонами, но, помимо этого, встреча с сыном сиделки была частью придуманного ею и Грэем плана освобождения Ванессы. Не могли же они обратиться в городскую полицию и обвинить президента в преступлении! У них не хватало улик, чтобы обратиться в Департамент юстиции. Не могли они и напасть на Белый дом. Их атака должна быть гораздо тоньше.
По мнению Грэя, и Барри с Дэйли согласились, администрацию следовало уничтожить изнутри. Пусть погибнет сама, как падающая звезда. Энергия Меррита должна привести его к собственной гибели.
Единственным доступным для них оружием была информация. Им необходимо было точно выяснить, что случилось в доме доктора Аллана на озере, и Барри вызвалась начать с сына Джейн Гастон. Когда она ехала сюда, то не предполагала узнать что-либо важное, но, возможно, она недооценила информированность Ральфа.
Он использовал слова "удача" и "польщена", когда говорил об отношении матери к работе в качестве личной сиделки первой леди. Создавалось впечатление, что она чувствовала себя недостойной этого места. "Почему?" подумала Барри.
- У вашей матери были проблемы с сердцем?
- Только в последние два года, - ответил Ральф, словно оправдываясь, - но она не придавала этому большого значения. Она относилась к своей работе как к религии. Фанатично любила свое дело и была прекрасной медсестрой.
- Именно такие отзывы о ней я и слышала. Доктор Аллан ее очень хвалил и президент тоже.
- Он прислал на похороны цветы.
- В самом деле? Однажды он и мне прислал цветы.
Это было в другой жизни. Тогда она еще не знала, что президент - убийца.
- А раньше у нее бывали сердечные приступы?
- Несильные. Она быстро поправлялась. Это не мешало ее работе.
- Никто никогда не подвергал сомнению профессиональные качества вашей матери, мистер Гастон.
