— Он выпустил тебя?
— Да. Снял сторожевые печати, открыл замки на кандалах и запрыгнул мне на спину, сказав, что где-то далеко есть земля, где мы могли бы укрыться от преследования. Другая Страна, так он ее назвал, должна была стать новой для нас с ним базой. Но… но маленькие ожидали, что Генерал может их предать и встретили нас на выходе, обрушив на меня удары множества мощных дзюцу. Мои доспехи выдержали. Но генерал меньше меня, всего метра три ростом, и его доспехи были гораздо тоньше моих. Он получил удар и сгорел. Сгорел так, что не осталось даже пепла. Он просто исчез во вспышке взрыва, а маленькие на стенах базы принялись кричать и размахивать оружием, радуясь, что убили его. Они думали, что сильнее меня. Думали, что я испугаюсь, что заплачу и буду просить пощады, как это сделал ты, когда я тебя поймал, но… но они не знали, что я сдерживал свою ярость только потому что мне приказал это Генерал. Генерал защищал маленьких от моего гнева, и, убив его, они не напугали меня, а потеряли своего единственного защитника! Я уничтожил их всех. Испепелил базу вместе с учеными, подсобными работниками и охраной. Расплавил и взорвал скалу так, чтобы даже от подземных убежищ не осталось ничего! Никто из маленьких не выжил, а я… а я сложил большой курган камней над местом гибели Генерала и ушел.
Кицунэ жалостливо всхлипнула, утерла глаза и снова съежилась.
Нова посмотрел на нее внимательно. Температура тела необычного маленького упала до опасных значений.
— Тебе холодно? — спросил великан.
— Холодно. — Кицунэ хлюпнула носом. — Та злобная тетка, в храме, разорвала взрывами всю мою одежду, а ты сжег последние лохмотья. Замерзла совсем. Так ведь и умереть можно!
— Ты весьма уязвим для боевой биоформы. — Нова подставил Кицунэ ладонь и поднял указательный палец, на котором активировалась силовая печать и вспыхнуло, медленно вытягивая Ци из тела гиганта, жаркое пламя.
— Я еще хорошо держусь, — обиженно проворчала Кицунэ и, благодарно кивнув Нове, перебралась ему на ладонь, поближе к огню. — Многие бы давно умерли, оказавшись в одном костяном доспехе на морозе. А ты хороший, Нова-кун. Жаль, что Генерал погиб. Я тоже… тоже потеряла близкого человека и видела смерть многих хороших людей. Это было ужасно.
— Ты был на войне?
— Да. Там множество боевых биоформ убивали друг друга. Друзья и враги гибли у меня на глазах… но все было не напрасно! Война закончилась, и теперь мы все сможем жить нормальной жизнью. Хочешь пойти со мной, Нова? В другую страну.
— Ты знаешь, где она?
— Да. Там все с радостью примут тебя, и нам больше ничего не надо будет бояться.
— Я никогда ничего не боялся. Это маленькие меня боятся, а я их нет. Там, куда ты идешь, живут боевые биоформы? Среди них много больших?
— Нова, ты немного неправильно представляешь себе мир, — сказала Кицунэ. — Маленькие и большие, боевые биоформы и обычные люди, все мы представители одной расы. Мы — человечество. Ты — человек, и я тоже. Наши способности не важны, главное то, каково сознание. Знаешь, я читала одну книжку…
— Что такое «книжка»?
— Ну… это такой нарисованный рассказ… — Кицунэ помедлила и, убедившись, что эти слова Нове знакомы, продолжила пересказывать вычитанную фантазию из манги. — Про то, как один мальчик нашел человекоподобную машину давних, которая выглядела совсем как девочка и вела себя как человек. Даже в школу потом с ним ходила…
Нова слушал, относясь к словам собеседницы вполне серьезно. Это было очевидно, что маленькая боевая биоформа знает мир гораздо лучше него, и послушать ее будет полезно. Даже если половина слов незнакома.
— Что такое девочка? — спросил он, ведь это понятие явно было важно для понимания сути сказанного.
— А ты этого не знаешь? — удивилась Кицунэ. — Вот я, например, девочка.
— Из-за костяной брони? Человек с такой защитой — девочка?
— Нет! Погоди минуту, я сейчас. — Кицунэ замерла, и сенсорная печать Новы показала великану многократное усиление тока Ци в голове собеседницы. Что еще она задумала? Если какая-нибудь ловушка…
Кицунэ потребовалось почти пятнадцать минут.
— Вот, смотри! — сказала оборотница, вставая на ладони Новы и снимая с себя отслоившийся костяной шлем.
