Но, оказывается, как-то надо уметь отвернуться от них и изгнать из храма, если они не принесли с собой кошелек, полный монет. Всякий знает, что в нижних районах процветает пьянство и наркомания. Эти оборванцы желают получать медицинскую помощь бесплатно, а потом тратить деньги на всякую дрянь? А на что будут храмы обучать новых мико и проводить дорогостоящие ритуалы, если поступления денег иссякнут? Государство, увы, храмы не дотирует, так что зарабатывать золото приходится своими силами, и нарушать установленный порядок нельзя!
Несколько раз Мисаки делали намеки, и она заверяла, что все понимает, но снова и снова уступала слезам бедняков, что живо прознали о нетвердой характером мико и валом валили к ней, умоляя о помощи.
Терпение жрецов и жриц небезгранично. Решение было очень простым. Мисаки попросили покинуть город. Ей некуда было идти, но это мало кого волновало. Жители нижних районов получили угрозы полного лишения медицинской помощи в случае, если сами не изгонят слабую мико. Те, кому Мисаки помогала, затаились, а те, кто не был ей ничем обязан, ворвались в дом жрицы, побили женщину и, проклиная, вышвырнули за городские ворота.
Маленький заброшенный храм у селения близ торгового тракта стал для изгнанницы последним убежищем. Сначала ей казалось, что жизнь закончилась, но пришла весна, и расцвела старая сакура возле ожившего с приходом мико маленького храма. Жрица оглянулась вокруг себя и, вдохнув воздух, наполнившийся теплом приближающегося лета, поняла, что стала… свободна. С ее плеч рухнул тяжкий груз давления общества, всех этих любителей дармовщины, использующих человека и бросающих его в беде. Свобода от них и навязанной необходимости быть жестокой.
Постепенно, не за один день и даже не за месяц, мико привела в порядок храм. В коробке для пожертвований зазвенели монеты, но не они радовали жрицу, а то, что путники, заходившие молиться в ее обитель, уходили с улыбками на просветлевших лицах. Мисаки помогала жителям села, присматривала за детьми и лечила болезни. Простые теплые человеческие чувства, которых мико не нашла в городе, были дарованы ей здесь. Когда селяне кланялись ей с искренним дружелюбием, а не пытаясь подольститься, как к жрицам городских храмов, она чувствовала себя счастливой. Казалось, что теперь все будет хорошо, но…
Пришла зима. Лютая, морозная, переполненная смертью. Рухнула империя, и ее обломки залила грязь, которая долго копилась под глянцево-блестящей коркой мнимого порядка и благополучия. Воспитанные рвать деньги и власть, люди рвали. Не считаясь ни с чем, любыми способами и побольше. Мисаки впала в состояние шока, когда в ее храм прибежал залитый кровью человек. Путник, на которого напали… селяне. Он искал в храме спасения, но два десятка его преследователей, каждого из которых Мисаки знала по имени, не стали слушать увещевания и просьбы мико. Они оттолкнули ее в сторону и, вытащив кричащего путника за ворота храма, забили дубинками до смерти. А потом один из грабителей, льстиво ухмыляясь, подошел к Мисаки и протянул ей руку, порезанную ножом, и не попросил, а потребовал исцеления.
Вся их показная любезность и дружеское отношение исчезли в мгновение, стоило благодетельнице отказать.
— Не надо портить с нами отношений, мико-сама, — сказал ей управляющий селения. — Мы кормим вас и даем вам жилье. Вы будете жить здесь и продолжите лечить нас. Даже не пытайтесь бежать, это наилучшая для вас судьба.
На кого же она потратила свою жизнь? Кому и что пыталась доказать, всеми силами помогая просителям в час приходящей к ним нужды? Если бы она была как все, не обращала внимания на чернь и общалась с богачами, то купалась бы в роскоши, ела и пила только лучшее. Нашла бы себе богатого мужа из самураев или чиновников.
Пожертвовать остатком благ и с риском для жизни бежать из селения, стать нищей бродягой ради того, чтобы не помогать бандитам? А ведь можно прекрасно устроиться и здесь. Селяне будут рады делиться с ней награбленным.
Нервная дрожь бежала по спине Мисаки, когда генерал Хуоджин, потерявший после развала империи свои владения на юге и собравший вокруг себя группу головорезов, пришел к ней с деловым предложением.
