Оборотница замерла и несколько мгновений медлила, а затем не выдержала и задала мучивший ее вопрос:
— Танако-сан… а что случилось с Сачико-чан? Я… она уехала из города? Но ведь она вернется, правда?
Женщина покачала головой и в бессилии села на край кровати. Бледная и изможденная, она казалась лишь тенью живого человека.
— Танако-сан… — Кицунэ, положив одежду на кровать, села рядом с хозяйкой дома и, не зная, как ее утешить, в великом сочувствии осторожно тронула ее плечо. — Танако-сан, Сачико… погибла?
Женщина закрыла лицо ладонями, пряча слезы.
— Ее убили, Кицунэ-сама. Неделю назад… вечером, похожим на этот, она ушла гулять с подругами и не вернулась. Той ночью мы… мы с мужем и сыновьями весь город обегали. Все больницы и базы сил закона проверили… все места, куда девочки могли пойти… но мы искали не там. На следующий день тело Сачико… и тела двух ее подруг… нашли в мусорных контейнерах недалеко от квартала гейш. Со следами побоев и издевательств… с жуткими дозами наркотиков и алкоголя в крови. Когда я увидела тело своей дочери на опознании, то… — женщина замолчала, бессильная продолжать. Руки ее судорожно нашарили на тумбочке у кровати предусмотрительно оставленную здесь коробочку с лекарствами, спасающими от инфаркта.
Молчание длилось минут десять, Кицунэ терпеливо ждала, пока Танако хоть немного придет в себя.
— Вы знаете, кто это сделал?
— Да. Сын главного городского судьи в тот вечер праздновал свое совершеннолетие. Пьянствовал с друзьями-телохранителями самурайских кровей. Юдзе и распутниц, что на все готовы ради денег, они могли бы найти легко, но такие «подружки» им уже надоели. Школьницы из порядочных семей, они ведь совсем другие, верно? Многие видели, как пятеро пьяных самураев угрозами и силой уводили девочек буквально со двора дома одной из них. И никто не вмешался… не остановил… даже нам никто ничего не сказал, пока мы искали нашего ребенка…
— Но… — Кицунэ представила себе картину похищения, и ей стало жутко от абсурдности происходящего. Люди, нападающие на людей? На девочек, гуляющих во дворе дома? И другие люди, соседи или прохожие, смотрящие со стороны. Из окон, из-за угла. Трясущиеся от страха люди. Никто не вмешался. Как это возможно? Даже если те, кто видел похищение, слабы или трусливы, ведь можно позвать…
Кого?
Самураев? Силы закона?
Кицунэ познала на себе, как помогают попавшим в беду людям силы закона этого города. Темный холод окутал душу оборотницы от понимания, насколько ужасна здесь жизнь. Но как можно было допустить полную потерю сил и воли? Стать настолько слабыми, что позволить сумасшедшим издеваться над детьми? Девочек увели, замучили и убили. На глазах у всего города. Каким бы ни был слабым человек, как может он проявлять подобное безволие и равнодушие? Собрались бы все вместе, как тогда, в ресторане госпожи Кейко, и вышли против самураев! Но город тих, сер и неподвижен. Либо это был настолько дикий случай, что все впали в шок, либо… случай далеко не единичный и ставший частью обыденной жизни.
— Неужели никто так ничего не сделал, Танако-сан?
— Глава нашего района ходил в дом судьи. Он пробыл там часов шесть, вернулся пьяным и начал болтать нелепицу про то, что наши девочки сами пили вино, принимали наркотики и соблазняли самураев. Подонок… сказал бы еще, что побои и увечья они получили, когда сын судьи и его телохранители защищались от их домогательств… — прерывистая от рыданий, речь женщины утихла, и некоторое время она молчала. — Муж не выдержал, ударил главу района в лицо и был избит стражей. Самураи разогнали людей, показали им бронированные кулаки, и вскоре все соседи, как попугаи, начали повторять бред про падение нравов среди девушек. Еще день, и свидетели изменили свои показания, следствие было остановлено из-за отсутствия состава преступления. Наркоманки умерли от передозировки препаратов. Так и было написано в свидетельствах о смерти.
Кицунэ не могла поверить в то, что услышанное — реальность. Первую пару минут. А затем она вспомнила свирепую морду Таюры и самодовольные, полные высокомерия ухмылки самураев в ресторане Кейко. Если эти люди — власть и закон, то кто же тогда изуверы и бандиты?
