Бросив робкий вопросительный взгляд на щедрую богиню и увидев ободряющий кивок, девочка взяла стакан. Металл не был холодным, сохраняя тепло человеческих рук. Рими коснулась молока губами и сделала первый глоток.
Кицунэ позволила девочке не спеша выпить все до капли и открыла ей свои объятия.
— Иди ко мне. Я не обижу тебя, честно.
Девочка боялась, и Кицунэ, сделав движение к ней, сама обняла ребенка. Надо успокоить, ведь страх и боль — не те чувства, которые легко выдержать детям.
Прошла пара минут, и девочка, согревшись в объятиях нашедшей ее странницы, расслабилась.
— Вот, — едва не мурлыча, пропела довольная Кицунэ. — Теперь ты расскажешь мне, что у тебя случилось? Как ты сюда попала, маленькая?
— Меня мама Ямамбе отдала, — всхлипнув, пожаловалась девочка доброй златовласой богине. — Мама говорила мне, чтобы я не вылизывала плошку после каши, а я вылизывала… мама, наверно, подумала, что я непослушная, и отвела меня сюда, чтобы… чтобы Ямамба меня съела!
Рими горько расплакалась, уткнувшись личиком в пальто богини, а Кицунэ с горькой улыбкой погладила нежданного найденыша по голове. Она прекрасно поняла, что произошло. Хозяин, Хебимару, рассказывал ей о таких случаях, выставляя людей страшными чудовищами, способными на убийство даже собственных детей. «Отдать Ямамбе». Когда семья не могла прокормиться, чтобы спасти хоть какую-то свою часть, самых слабых уводили в безлюдные места и бросали там. В озлобившемся мире, охваченном бесконечной войной, подобные случаи, увы, давно уже не редкость, и вот Кицунэ «повезло» увидеть родительское злодейство своими глазами.
— Я больше не буду… — плакала девочка у нее на руках. — Я больше никогда не буду вылизывать плошки! Не отдавайте меня Ямамбе! Не надо!
— Тише, тише, — сама заливаясь слезами, Кицунэ принялась баюкать ребенка на руках. — Не бойся. Теперь ничего не бойся. Я никому тебя не отдам! Как тебя зовут, маленькая?
— Рими… — ответила девочка сквозь всхлипы.
— Рими-чан, — Кицунэ улыбнулась ей. — Я сейчас иду домой, где меня ждут друзья и мама. В другую страну, где много зеленых полей и красивых водопадов! Хочешь пойти со мной? Твои папа и мама решили, что им без тебя будет легче… но мне без тебя будет гораздо тяжелее. Одна… одна я могу и не дойти. А если ты будешь со мной, то сил сразу прибавится!
— Кто ты? — спросила девочка, удивляясь теплоте и грусти в словах спасшей ее девушки. — Богиня?
— Не совсем. Вот мама у меня — богиня. А хозяин — злющий демон, но я от него сбежала. А я сама — йокай. Самая обычная волшебная лиса! Кицунэ. Меня так и зовут.
Перед кем еще не пофантазировать, как не перед доверчивым ребенком?
В детстве сказки живут совсем рядом. Рими почувствовала тепло и спокойствие, приходящие на смену страху и мучительной боли. Волшебная лиса? Сказки про них никогда не были страшными. Не все йокай злые. А, многие даже гораздо добрее людей.
Кицунэ не была совсем неправа, называя себя многохвостой. Двойной хвост тащился за ней от самого Агемацу. Первый старательно чертил по скалам кресты черной протоматерией, оставляя метки для Тайсэя. Второй, прячущийся не только от Кицунэ, но и от первого хвоста, тщательно эти метки вытирал.
Обе группы, одна на этой горе, вторая на соседней, держались от цели на радиусе зрения своих сенсоров, и оба разведчика видели все так, словно действие происходило у них на ладони.
Черная тварь, притаившаяся за скалой выше по склону, быстро пересказала суть произошедшего своей спутнице.
— Ты уверена, что в той девчонке нет измененного генома? — спросила воин-дракон.
— Даже если и есть, угрозы она не представляет ни малейшей. Так же, как и сама златохвостая.
— Тогда почему бы нам не покончить с ними обеими здесь и сейчас?
Ями зашипела рассерженной змеей.
— Во всех вопросах управления селением вы, Мей-сама, полагаетесь на нашего господина, — сказала она. — Столь же уверенно можете положиться сейчас на мой разум. Я сама решу, нужно ли атаковать и когда начинать атаку.
— Тогда, может быть, объяснишь, почему мы не атакуем сейчас?
— Хорошо, — сказала Ями и закрыла рот. Слова зазвучали в ушах Такасэ Мей, но это были не колебания воздуха, а искусственно наведенные звуковые галлюцинации, слабое гендзюцу. Так никто не сможет подслушать речь чудовища. — Все просто. Синих огней, не считая ваш, я вижу только два. Но еще два огня должны быть рядом. Бунтари. Мечник, скрывающийся в тумане, и перебежчик из клана Фукуроу. Они убили самураев Камней в тюремном комплексе Агемацу, больше некому. Если я атакую лису сейчас, они вмешаются, и тогда вам, Мей-сама, придется сделать непростой выбор. Поддержать меня и убить свои марионетки или же сохранить видимость лояльности повстанцам, попытавшись убить меня. Я не уверена в вашем выборе и не уверена, что мне удастся без серьезных травм для себя покончить с вами троими. Поэтому я предпочитаю дождаться господина. Когда Тайсэй-сама появится здесь, ни ты, ни бунтарский мусор не посмеете что-либо сделать. Еще пару дней. Будем следить за златохвостой еще пару дней. Если господин и его люди не появятся, я атакую лису и попытаюсь убить ее своими силами. За это время подумай над выбором. Хорошо подумай и не ошибись.
