— Канэмори! Иширо! — проорал генерал, оглядывая улицу. — Где вы, отродья черных демонов?! Дайго! Куда вы все пропали?!
Тишина. Охрана дома вместе с доверенным капитаном сбежала.
— Жалкие трусы… — генерал закашлялся и сплюнул желто-зеленую слизь себе под ноги. — Бегите. Спасайте свои шкуры, пародии на самураев!
Сделав над собой усилие, генерал шагнул вперед. Затем еще раз и еще, постепенно переходя на бег. Тело его, привычное к ядам, быстро переработало и вывело из организма основную часть дурмана Хизако, а теперь, когда сознание вернулось гниющему чудовищу, процесс пошел еще быстрее.
Генерал, безоружный, в одном домашнем халате и кое-как натянутых на ноги сапогах, бежал через объятый паникой лагерь к центру сражения. Единственный стремился туда, откуда остальные старались любыми путями сбежать.
— Что бы ни случилось, я обещал… — кашляя от заполняющей горло гари и содрогаясь от жгучего холода, побеждая дурноту и нервную дрожь, шепнул генерал.
Улица перед ним была разворочена ударом штурмового дзюцу. Трупы бандитов лежали повсюду, кровь стыла на руинах домов.
— Я обещал нам… — генерал подобрал катану и вакидзаси, принадлежавшие раньше одному из погибших здесь ронинов. Яд белесым туманом истек из рук генерала и тонкой пленкой покрыл обнаженные клинки. — …Всем нам…
Еще минута стремительного бега, и стремящийся к месту основного сражения, где в огне и дыму ворочалась туша неведомого исполина, генерал выбежал на окраину залитого лавой района. Что здесь творилось? Неужели работа той сине-коричневой твари с пиратских островов? Похоже. Кто еще мог вылить на лагерь столько лавы?
В сиянии раскаленного камня генерал увидел две человеческие фигуры прямо перед собой, среди руин. Девчонка, служанка Хизако, и фигура в черном плаще стояли, протягивая друг другу руки. Что это еще такое?
Черная фигура вдруг исчезла и возникла позади девчонки. Хуоджин рванулся вперед, кожей чувствуя жажду убийства, исходящую от чудовища в черном плаще. Генерал прекрасно знал, что не успеет, но все же…
Хрустнула, ломаясь, шея девчонки. Генерал прыгнул и в полете схватил обмякшее тело, которое Черный пренебрежительно отбросил. Опоздал. Всего на пару секунд, но эти секунды часто отделяют жизнь от смерти.
— Хуоджин-сама? — Тайсэй едва зубами не заскрежетал от злости, когда выскочивший из дыма гниющий полутруп выхватил оборотницу буквально из сомкнувшихся на жертве пространственных искажений. — Хороший рывок. Что вы здесь делаете, позвольте спросить?
— Не знаю, кто ты такой, — Хуоджин уложил тело Кицунэ на землю и поднялся, наставив на врага покрытую ядом катану. — Но я обещал жизнь всем моим людям! Генерал, принимая под командование группу войск, берет обязательство защищать своих солдат, если армия столкнется с боевой биоформой первого класса или другим генералом, победа над которым может стоить жизни многим рядовым самураям! Это правило старо как мир, и оно даже не упоминается в торжественной речи, но о нем помнят, и генералу, из-за устаревших генов обреченному носить клеймо третьего класса, никогда не доверят войска! Что может пообещать своим воинам ходячий реликт давней эпохи? И все же я пообещал жизнь людям, которые гибнут сейчас вокруг нас! Изгоям, от которых отказалось правительство, от которых отреклись крестьяне и горожане! Обреченные на смерть и истребление, они поверили мне и пошли за мной, потому что никто из первого и второго класса не подумал об их жизни! Они — мои солдаты. Пусть даже они бегут при столкновении с чем-то необоримым, я — не убегу! Я буду защищать их от любой опасности и, когда завершу свои дела здесь, когда брошу жизнь бандита, позабочусь, чтобы мои солдаты не умерли ни от рук палачей, ни от голода! Это люди, которых, как и меня, предали и бросили на верную гибель! Это моя армия, которой я обещал защиту!
— Но извини, я не понимаю одно, — Тайсэй слегка склонил голову и указал пальцем на шевельнувшуюся Кицунэ, мышцы шеи которой еще в полете вернули голову в нормальное положение, а биомасса, хлынув к поврежденным позвонкам и спинному мозгу, убрала повреждения. — Почему ты спас ее?
