Эхо странствий - страница 35

Один из праздников Первомая я встречал в Нуакшоте. В тот день в тени было плюс пятьдесят один градус… Однако жара не пугала. Толпы радостных, празднично одетых демонстрантов с детьми и плакатами шли и шли к зданию Национального политбюро. Перед фасадом партийной резиденции — асфальтированная площадь, трибуны. На столбах, как скворечники, — репродукторы. Я стоял в плотной толпе ярко, по-восточному одетых мужчин и женщин, стоял под палящим не нашим солнцем, но совсем не чувствовал себя чужим. Потому что над площадью, над белесыми от зноя песками, над всей Африкой и планетой гремел «Интернационал»…

На трибуну поднялся невысокий худощавый человек в темном, наглухо застегнутом кителе. Генеральный секретарь Союза трудящихся Мавритании товарищ Фалл Малик — вдохновенный, увлекающий аудиторию оратор. Он энергично, с подъемом произнес речь, подробно остановился на международных связях мавританских профсоюзов, рассказал о Советском Союзе, где сам недавно побывал. А когда Малик, напрягая голос, выкрикнул: «Мы требуем: американские агрессоры — вон из Вьетнама!» — бурей оваций ответили собравшиеся.

Я протискивался сквозь толпу, фотографируя в упор крупным планом людей с тяжелыми широкими ладонями и добрым, спокойным взглядом. Очутился возле несколько странной на вид группы мужчин: на голове у каждого вместо густо-лиловой, как здесь принято, чалмы, были венки из моркови, баклажанов, репы. Им было жарко и тяжело, этим людям. По блестящим черным лицам струился пот, а из-под пестрых пучков овощей глядели сияющие глаза. Они с удовольствием объяснили мне, что пришли на праздник с настоящими плодами своего труда. Члены земледельческого кооператива, а в недавнем прошлом кочевники, эти люди впервые в истории Мавритании вырастили в засушливых местах лиловые баклажаны и алые помидоры. И я понял, оценил и разделил их радость, радость созидателей, покоряющих неуютную природу, превративших призрачные миражи Сахары в реальность. Обыкновенная морковка с хвостиком, выросшая по воле человека в краю дюн, смерчей и скорпионов, становится символом новых перспективных явлений в Мавритании.

Одно из самых древних поселений на территории республики — город Каэди. Это оазис. Здесь скрещиваются пути верблюжьих караванов. Племена скотоводов гонят сюда на продажу стада овец, чтобы купить затем соль, спички, ткани, а если выручка позволит, то и транзисторный приемник. Тесно слепившиеся строения делают город похожим на большой одноэтажный дом со множеством дверей и окон. Недавно в старинном архитектурном ансамбле появился новый, скроенный по-современному корпус хладобойного комбината. В этом сахарском пекле, в стране с миллионным поголовьем скота такое предприятие в интересах народных масс: решены проблемы сбыта пригнанного издалека скота и хранения мяса. Оснащенный по последнему слову техники холодильник — законная гордость мавританцев.

Мавританские женщины не знают, что такое чадра, никогда ее не носили. Волосы обязательно уложены в высокий шиньон, голова покрыта тонким покрывалом — голубым или черным, а лицо всегда открыто. Мавританские женщины никогда не имели права интересоваться чем-то другим, кроме своей семьи. Весь их мир был ограничен горизонтами пустыни и стенами палатки. Так шло из века в век. Но в новой Мавритании я видел женщин, работающих в администрации, на почте, в авиакомпаниях, в редакции газеты «Аш-Шааб». Я видел маленьких девочек в васильковых школьных формах: держа большие портфели в обеих руках, они шли по утреннему Нуакшоту в классы. Для молодых женщин создана сеть кружков шитья, ухода за младенцами и так далее. В этих, казалось бы, простых явлениях, без прочного укоренения которых невозможно уйти от невежества и отсталости, как раз и проявляется поступь молодой республики. Без громких слов, без лишнего шума страна наверстывает упущенный срок.

Горожанка и…

кочевница Мавритании

На ковровой государственной фабрике, где работают веселые, ловкие девушки, я обратил внимание на красочный жанровый плакат с призывом «Руки мой перед едой!». Сам я заядлый собиратель афиш и плакатов, и в моей коллекции есть плакат, очень похожий на мавританский, только издан он у нас — в Советской России двадцатых годов…